«Как вы относитесь к семье?»
«Признаю её как ячейку, имеющую воспитательный и объединяющий характер» — ответил Чхеидзе.
«Как Вы относитесь к человеческому прогрессу?»
«Признаю, что человечество идет к тому, чтобы стать одной семьей, к этому ведут объективные условия развития человечества, и считаю необходимым всеми силами работать над этим».
«Ваш взгляд на религию?»
«Считаю, что нужно быть терпимым ко взглядам каждого».
«Какие пути и методы международных отношений Вы признаете?»
«Считаю, что только пути мирного сотрудничества, что только общечеловеческая солидарность и стремление к взаимному пониманию являются основами, на которых должны складываться международные отношения».
«Как вы относитесь к войне?»
«Считаю, что метод решения международных споров путем войн должен быть навсегда и совершенно исключен из списка допущенных».
«Какую форму правления Вы считаете наиболее приемлемой для России?»
«Республиканскую».
Других вопросов и своих ответов Чхеидзе не запомнил но утверждал впоследствии, что вопросов, имевших то или иное отношение к социализму и классовой борьбе, среди них не было.
Когда Чхеидзе написал ответы, в комнату вошёл Степанов, взял их и удалился, оставив его ждать решения ложи. Решение это оказалось положительным и неофит был допущен к ритуалу посвящения. Ему туго завязали мне глаза и провёли в соседнее помещение, где усадили на стул. Здесь Чхеидзе был задан новый вопрос:
— Знаете ли вы, где сейчас находитесь?
Чхеидзе ответил:
— На собрании масонской ложи.
В говорившем Чхеидзе тотчас узнал Николая Некрасова — голос его он слышал раньше и хорошо помнил. Вслед за тем Некрасов задал ему ряд вопросов, повторявших анкету, и Чхеидзе ответил в том же духе. Затем все присутствующие встали, и Некрасов произнёс слова клятвы — об обязанности хранить тайну всегда и при всех случаях, о братском отношении к товарищам по ложе во всех случаях жизни, даже если это связано со смертельной опасностью, о верности в самых трудных условиях. Потом Некрасов задал, последний вопрос, обращаясь ко всем присутствующим:
— Чего просит брат?
Присутствующие хором ответили:
— Брат просит света!
Вслед за этим Степанов снял повязку с глаз Чхеидзе и поцеловал его, как нового брата. С такими же поцелуями к Чхеидзе подошли и остальные члены ложи 36.
Как видите церемония принятия неофита в Братство вольных каменщиков к началу двадцатого века упростилась донельзя. Это вполне объяснимо поскольку кадетских масонов мало интересовали эзотерические изыскания и к легенде о строителях Соломонова храма в Иерусалиме они относились с плохо скрываемым скепсисом. Тем не менее, атрибутика самого общего плана сохранилась неофит пребывает во тьме и его посвящение в масонскую ложу означает первый шаг на пути к свету.
