Чемош взял лицо Мины в ладони, а затем пальцем проследил на ее шее предполагаемый след от лезвия ножа, и она ощутила холод и жар, задрожав от боли, одновременно горькой и волнующей.
— Я слышу, как бьется твое сердце. Мина, — произнес Бог. — Я чувствую тепло тела и пульсирующую кровь.
Девушка не могла понять, что за странные ощущения рождаются в ней от прикосновений Чемоша. Ее тело болело, но эта боль была приятной, и она желала, чтобы это никогда не кончалось. Мина прижалась к Богу сильнее, их губы встретились, и он целовал ее медленно, долго, мягко и томительно.
Наконец Чемош отстранился и отпустил девушку.
Мина открыла глаза и посмотрела в глаза Бога, темные и пустые, как море, на берегу которого она однажды очнулась и осознала, что совсем одна.
— Что ты со мной делаешь, Повелитель?! — вскричала девушка, внезапно почувствовав страх.
— Возвращаю тебя к жизни, — ответил Чемош, нежно убирая волосы с ее лба.
Белая лента задела лицо Мины, ноздри заполнил острый запах мирры. Она легла на землю, уступая его ласкам.
— Но ты — Бог Смерти, — возразила девушка смущенно.
Чемош поцеловал ее лоб, щеку. Его губы двинулись к ямочке на ее шее.
— Приходили ли сюда другие Боги? — спросил он, продолжая ласкать Мину, но его голос изменился, стал нетерпеливым.
— Да, некоторые приходили, Повелитель, — ответила она.
— Для чего они приходили?
— Одни — чтобы спасти. Другие — чтобы удержать. Третьи — чтобы покарать.
Мина вздрогнула, но Чемош крепче обнял ее, и девушка успокоилась.
— Ты обещала что-нибудь кому-либо из них?
— Нет, никому. Клянусь.
Бог казался довольным, на его губах заиграла улыбка.
— Почему — нет?
Девушка взяла его руку и положила себе на грудь, на бьющееся сердце.
— Они хотели веры. Преданности. Страха.
— Продолжай.
— Но никто из них не желал меня.
— Я желаю тебя, Мина, — произнес Чемош. Он не отнимал руку от ее груди и почувствовал, как сердце под ладонью забилось сильнее. — Отдайся мне. Сделай меня повелителем всего. Сделай меня повелителем твоей жизни.
Мина хранила молчание. Она казалась обеспокоенной и смущенной прикосновениями Бога.
— Скажи, что в твоем сердце. Мина? — потребовал он. — Я не обижусь.
— Ты предал ее, — наконец ответила она обвиняющим тоном.
— Это Такхизис предала нас всех, Мина, — сказал Чемош с упреком. — Она предала и тебя.
— Нет, мой господин! — запротестовала девушка, — Она говорила мне правду.
— Она лгала тебе. И ты это знала.
Мина покачала головой и попыталась освободиться из объятий Бога.
