У обочины притормозил блеклого цвета «жигуленок». Сразу же распахнулась дверца.
— Слышь, служивый, тебе куда? — раздался бодрый голос.
Злобин нагнулся, чтобы лучше разглядеть бодрячка. Оказалось, за рулем сидел дядька — вылитый кот Бегемот, только осунувшийся немного. Улыбался заразительно, скаля зубы в стальных коронках.
— Почему «служивый»? — по привычке уточнил Злобин.
— Так, прикид такой: кепочка, курточка, папочка. Сразу видно — на службу человек спешит. Садись, подброшу.
Злобин посмотрел на толпу, собравшуюся на остановках, потом — вдоль по улице. Автобусов не предвиделось.
— Мне, в принципе, к метро.
— К какому, командир?
— Надо бы к «Проспекту Мира». Но подбрось к ближайшему.
Дядька поскреб подбородок.
— Садись, подвезу к «Проспекту», — решил он.
Злобин уселся на сиденье, с трудом захлопнул разболтанную дверцу.
— А к чему такая милость? — поинтересовался он.
— Да у спорткомплекса я всегда клиента найду. Там книжный рынок. Ну, интеллигенты наши, сам знаешь, умные, но дохлые. Книжек накупит, а дотащить сил уже нет. Или оптовик какой подвернется.
Злобин привычно осмотрел руки водителя. Наколок не было. Да и не смотрелся он на сидельца. Скорее отставник. Из-под летной куртки выбивалась уставная рубашка защитного цвета.
— Сам-то служил? — спросил он.
— Ага, служил, — с готовностью отозвался дядька. — Страна у нас такая: в начальники не выбился — либо служи, либо воруй. Вот я и служил, как тузик. Куда палку бросят, туда и бегу. Не скули и не тявкай без приказа.
— Из военных?
— Из прапоров, если точно. — В полумраке салона вспыхнула металлическая улыбка. — Служил, пока ноги и руки носили. А как стало нечего нести, меня и поперли. А вы, как погляжу, из милицейских?
— Не угадал, — ответил Злобин.
— А вопросики по-милицейски задаете. — Дядька бросил взгляд в зеркальце заднего вида. — Я тут одного мента вез. Цельный полковник, ага. Пьяный, правда, в хлам. С Маяковки до самого Ясенева вез. Я его, гада, чуть ли не в подъезд ввез. А он мне — пять долларов и визитку сверху. — Дядька обиженно причмокнул губами. — Спорить я не стал, но осадок остался. Утром, думаю, позвоню. Ага! Поднимает трубку и как рявкнет: «Тимохин, слушаю!» Блин, наш комполка танкового тише орал. Ну я вежливо говорю: «Здрасьте. Водитель, что милость вашу в жопу пьяную вез, беспокоит». А он: «Что надо?» Я возьми от балды и скажи: «Техосмотр». А он рыкнул: «ГАИ Центрального округа. Скажи, от меня». И трубку бросил. Не веришь? Вон талон. — Дядька указал на цветную картонку в углу лобового стекла.
