«Две встречи за два часа — это уже слишком подозрительно», — отрешенно подумал он.
Привычно оценил бойцовские качества противника. Гибкая и верткая Карина могла увернуться от первого удара, но после второго навсегда отправилась бы в Нижний мир.
— А я уже час смотрю, ты это или нет. — Карина без приглашения забралась на соседний стул. — Клевая у тебя куртка.
К острому запаху мокрой кожи примешивался легкий аромат духов. Максимов повел носом и уловил еще один — водки.
— Ты была с ними? — спросил он, чтобы убедиться, что угадал.
— Ну — Она подперла щеку кулачком. — У Лешки сын родился. А, так ты Лешку видел! Его на руках выносили. Все поехали жену поздравлять. В роддом. А я увидела тебя и осталась.
— А кто тебе Леша? — спросил Максимов.
— Просто знакомый. — Она пожала плечом. — Он один раз выручил меня, сегодня — я его. Все, в расчете.
— Разумно. — Максимов покрутил в пальцах рюмку.
— Оттягиваешься или начинаешь? — хитро сузив глаза, поинтересовалась Карина.
— Начинаю.
— Можно с тобой?
— Присоединяйся, — разрешил Максимов. — Новое поколение выбирает пепси?
— Новое поколение выбирает «Балтику». — Она расстегнула косую змейку на куртке, достала из-за пазухи бутылку «девятки». — Откроешь?
Максимов зажигалкой ловко сковырнул пробку. Поставил бутылку на стойку
Карина уже сунула в рот сигарету, пришлось дать ей прикурить.
— Ты его знаешь? — Карина глазами указала на дверь. Максимов посмотрел на странного вида пожилого мужчину у дверей. Высокий, в нелепо болтающемся плаще. Седой всклокоченный венчик на непропорционально маленькой голове. Мужчина озирался по сторонам, близоруко щуря глаза. Вид у него был какой-то потерянный и затравленный, словно пьяная компания походя дала ему по голове и отняла кошелек.
— Первый раз вижу, — прошептал Максимов.
— А что он на тебя так пялится? — Карина отхлебнула пиво, словно прочищала горло, и неожиданно звонко спросила: — Гражданин, вам что-то надо?
Мужчина смущенно затоптался на месте, резко развернулся и исчез за дверью.
Тетя Даша высунула голову из подсобки и подозрительно осмотрела зал.
— Дельфин, кончай к людям приставать! — не разобравшись, крикнула она.
«Ну, блин, попал! — подумал Максимов. — Надо и мне принять для конспирации».
Едва поднес рюмку к губам, в голове возник странный низкий звук, словно гудел пароход. Протяжно, тягуче, тревожно.
Боль тюкнула в висок. Рука у Максимова дрогнула.
Он пересилил себя, поймал губами кромку рюмки и выцедил до дна жгучую жидкость. Сначала от коньяка свело гортань, потом жар вспыхнул в животе, поднялся к голове и растопил ледяной осколок боли, засевшей в виске.
