Кроме фотоаппарата, Евгений волок с собой крайне неудобный штатив, купленный накануне в «Торговом центре». Терзало смутное подозрение, что угловатая тренога предназначалась вовсе не для фотографирования, но резьба на его крепежном винте на поверку совпала с гнездом камеры и, как говорится, «За неимением гербовой — пишем на простой»…
Неуклюжее приспособление потребовалось молодому ученому для точной съемки «объекта», исключающей любые погрешности. Он твердо решил раз и навсегда доказать себе, что изменения в статуе Бисмарка — кажущиеся и ничего общего с какими-то мистическими процессами не имеют. Всего лишь капризы освещения, непрофессионализм фотографа, самообман и происки таинственных «грузчиков». Двигающих руками и поворачивающихся самопроизвольно на постаменте статуй не существует — это он знал твердо. Со свинчивающимися головками в фантазии некоторых доморощенных юмористов — встречаются, но чересчур подвижных нет даже у них.
Увы, планам, так детально продуманным, воплотиться в жизнь было не суждено…
Еще из-за поворота улочки, «впадающей» в площадь Федерации (бывшую «Имени К. У. Черненко»), Евгений различил разноголосый шум.
«Митинг какой-нибудь? — привычно пронеслось в голове столичного жителя. — Льготники или бюджетники какие-нибудь бузят… А может быть, ветераны…» Но митингом тут и не пахло…
* * *
Вера заметила неподвижную толпу издали и невольно замедлила шаг.
По своему, хотя и невеликому, опыту она знала, что люди собираются в первой половине дня либо по какому-то очень радостному поводу вроде свадьбы или праздничной демонстрации, либо по очень печальному. Но праздников в календаре вроде бы не значилось, а свадебные гости вряд ли столпились бы посреди площади — им более пристало кучковаться у ЗАГСа или подъезда невесты… Похорон же она не любила.
Как назло, миновать скопление народа оказалось невозможно — дома по обеим сторонам улочки лепились друг к другу так плотно, что оставалось лишь догадываться, каким образом их обитатели попадают в свои квартиры. Неужели терпеливо обходят за пару сотен метров до ближайшей подворотни?
Замедляй не замедляй шаг, а толпа рассасываться не собиралась. Над ней висел тот сдержанный гул, который издают подобные скопления народа, когда шуметь неприлично или запрещено, а поделиться друг с другом необходимо. Многоголосый шепот сливался в некое подобие пчелиного гудения, то совсем замолкая, то неожиданно усиливаясь до того, что можно было разобрать отдельные слова и фразы:
