Взглянув туда, журналистка различила под крышей одного из темно-коричневых зданий рельефное изображение злобного орла с широко раскинутыми крыльями. В лапах пернатый хищник сжимал дубовый венок с частично сколотой, но все равно хорошо различимой свастикой.
— Одно время филиал рейхскомиссариата тут размещался, — со значением в голосе пояснил таксист. — Остланд — слыхала про такой? Чины тут берлинские заседали, бывало…
— А чего же не сбили? — спросила Вера, с трудом обретя дар речи. — Это же…
— Свастика? А кого у нас это интересует?
— Как это «кого»? А власти?
— Э-эх… Поживешь — увидишь… Куда прешь, ворона старая?! — Петрович резко вывернул руль, чтобы объехать выскочившего из еще более узкого переулка-щели велосипедиста, на вид вряд ли намного старше его самого.
— Я тут пару-тройку недель назад одного парня к своей куме на постой устроил… Она вдовая, а квартира большая — вот и сдает комнаты… Так он тоже, говорит, работу пишет… Только не по архитектуре, а по памятникам разным. Тут их у нас до… ну много, в общем, памятников всяких.
Такси как раз пересекало маленькую площадь, в центре которой расположился сумрачный всадник на могучем коне.
— Скульптор тут какой-то знаменитый жил раньше… До войны еще. Причем, не до этой а до той — Первой мировой… Виллен… Виттен… Язык сломаешь, одним словом. Фон-барон какой-то. А памятников всяких наделал — куда там вашему Церетели! Вот и изучай — не хочу…
Петрович рулил минут пять молча, неодобрительно крутя головой, осуждая за неумеренное трудолюбие не то неведомого местного скульптора, не то чересчур известного московского, а потом вдруг оживился:
— Кстати! А может, и тебя к Михайловне моей свезти? Квартира у нее большая, комнатка и для тебя найдется… С оплатой договоримся — свои люди, а?
Конечно, соглашаться на предложение первого встречного не стоило, но чужой город уже сдавил нового пришельца в могучем кулаке брусчатых улиц, навевая тоску, дело шло к вечеру, да еще давала о себе знать почти бессонная ночь…
— Ладно, — кивнула Вера, насколько могла мужественнее. — Везите к своей Михайловне…
* * *
Комната оказалась совсем даже ничего — обжитая, уютная… Если бы еще не умопомрачительной высоты потолки, навевавшие на девушку, выросшую в стандартной «хрущобе», необъяснимую тоску…
— Паутину заметили? Вот, никак не соберусь побелить, — доверительно сообщила Вере хозяйка, не совсем верно истолковав ее взгляды вверх. — Высоко очень, а у меня давление… Боюсь со стремянки сверзиться, если голова закружится. Раньше-то у меня всеми ремонтными делами Валера заправлял…
