– Только недолго.
Мы миновали коридор и спустились на один пролет вниз по лестнице. Я увидела, что шахта лифта затянута мелкой металлической сеткой, и спросила:
– Зачем тут сетка?
Как будто это единственное, что меня в данный момент интересовало!
– Чтобы студенты не бросались, – усмехнулся Леня. – У них тут даже анекдот на эту тему есть: «За попытку самоубийства – исключение из института».
– А с чего бы им бросаться?
– Так они ж тут поэты всякие и писатели…
– Неправильно говорить – поэты и писатели, – машинально поправила я. – Надо – поэты и прозаики. Потому что поэты – они тоже писатели…
Леня ничего не ответил, и я почувствовала себя полной дурой. Притащилась без приглашения, как скандальная женушка, вытаскивающая непутевого муженька с гулянки, и еще умничаю!
Пауза затягивалась.
– Почему ты не позвонил? – наконец спросила я.
– Когда?
– Когда приехал? – начала закипать я. – Договаривались же!
Он повернул ко мне злое лицо:
– Договаривались? А как ты меня проводила, помнишь? Да у тебя на лице радость была написана крупными буквами!
– Какая еще радость, – возмущенно воскликнула я, отводя глаза.
Ну да, да, он прав! Он все терпел, вот я и – всплыло вдруг какое-то старинное слово – куражилась… А что, сам виноват! Зачем позволял?
– Зачем позволял? – повторила я вслух.
– Ну да, – издевательски протянул он. – Еще не знал, что вы только дрессировку понимаете.
– Кто это – вы?
– Да бабы.
Я смотрела на него и не узнавала: вроде, все тот же Ленечка, милый и наивный, в закатанном сером свитере… Кстати, сейчас на нем была майка с непонятной надписью, кажется, на французском, и модные джинсы на бедрах. Но откуда этот жесткий взгляд, насмешливый голос, а, главное, где слов-то таких набрался?
– Ленечка… – ошарашенно протянула я.
– Не обращайся ко мне как к ребенку.
– Да что с тобой? – Я попыталась заглянуть ему в глаза, но он облокотился на перила и смотрел вниз, на противосуицидную сетку.
– Что, не нравится? – резко отозвался он. – А мне, думаешь, нравилось, как ты со мной обращаешься?
– Что же ты молчал? – едва не завопила я.
– Да интересно было, на сколько тебя хватит, когда начнешь вести себя как нормальный человек…
– Врешь ты все, – убежденно проговорила я. – Если бы это было так, ты бы мне таких писем не писал!
Это был удар ниже пояса. Он и дернулся, как от удара, повернул ко мне исказившееся лицо.
– Ну да, писал, – наконец проговорил он. – Дурак был. Ты, наверно, потешалась и подругам показывала.
Тут уже замолчала я.
