– И персиковый сад, – сказал кто-то, – тоже зацепило. Говорят, уже ясно, у них такие убытки, что больше нам ничего продавать не будут.
Да что ж такое, прямо преследуют меня сегодня эти персики. А народ тоже хорош: у людей стихийное бедствие, а они только упущенную халяву жалеют!
Через пару часов объявили, что пожар в целом потушили, остались только отдельные мелкие очаги.
– Пошли посмотрим! – воодушевился Рома.
– Что посмотрим? – удивилась Надя.
– Да пожар!
– Думаешь, туда пускают? – с сомнением протянула она.
– Ну, если что, скажем, типа, просто гуляем… Надежда!
Я не сразу поняла, что обращаются ко мне, опомнилась только после второго оклика:
– Надежда! Пойдешь с нами?
Я замялась. Идти никуда не хотелось, но провести одинокий вечер в номере…
– Ладно, идем.
– Только за Леонидом зайдем, – подмигнул Рома.
– Зачем? – вскинулась я. И тут же смутилась, поймав любопытный взгляд Нади. – То есть, я хотела сказать, он…
– Вы что, поссорились? – спросила она.
– Нет, то есть да…
– Так, какой у него номер?
– Сто восьмой, – неохотно ответила я.
– Первый этаж, совсем близко! Идем!
В коридоре я встала так, чтобы меня не было видно, и слышала только реплики Ромы:
– Привет, чего на ужине не был? А, понятно… Про пожар слышал? Да уже потушили. Вот хотим посмотреть. Пойдешь с нами? Надя? Идет, конечно. А, ты имеешь в виду, Надежда? Тоже идет. Где она? Да тут стоит. Не веришь? Ну сам посмотри!
И Ленечка не поверил! Высунулся в коридор, окинул меня мрачным взглядом и только после этого сказал:
– Ладно, пошли.
Как ни странно, желающих полюбоваться пожаром оказалось мало. Собственно, мы четверо, и все. Хотя посмотреть было на что. Черный обугленный лес, еще дышащий жаром и гарью, огненные искры, вспыхивающие в глубине, треск сухих веток под ногами, носящийся в воздухе пепел…
Стало даже как-то неловко, что мы пришли просто поглазеть на все это мрачное великолепие. Видимо, неуютно себя чувствовала не только я, потому что мы почти не разговаривали, только изредка перебрасывались фразами:
– Смотри!
– Вот это да!
– Осторожно, она еще тлеет!
Я обо всем забыла, и о персиках, и о дурацкой ссоре. Во мне очнулась журналистка, погруженная на время отпуска в анабиоз, и стала помимо моей воли сочинять статью о лесном пожаре на жарком юге, остро жалея об оставленном в номере фотоаппарате. Ну ничего, можно завтра прийти, это не дождь, который прошел и следов не осталось, еще лучше получится, при свете, а то сейчас уже совсем стемнело…
