- Нет. Зато пока вы возились с едой, Лара попросила меня уделить ей несколько минут. На «Спасителе» уединиться негде - разве что в койках или в ванной. Но если бы мы пошли в ванную вместе, вы бы заметили. Единственная возможность поговорить представилась, когда Бен помогал тебе настраивать картинку.
- Постой, я сам догадаюсь. Она беспокоится из-за посадки на Ледяной мир.
- Не угадал. И я тоже не догадалась. Лара сказала, что перед высадкой на мертвую планету была не очень уверена в себе, и поэтому ни в чем не противоречила Бену - ведь он старше ее. Теперь же она считает, что проявила себя хорошо.
- Ну да. Даже отлично. Они с Беном не сделали ни одной ошибки - старушка Арабелла может ими гордиться.
- И Лара это же считает - про себя. А вот Бен, по ее мнению, действовал слишком медленно и неточно. Я сказала, что ничего такого не заметила, а она ответила, будто я и не могла заметить, так как не проходила специальной подготовки. Вот почему она просила моей помощи.
- А почему она не подошла ко мне? Ведь я командир, - удивился Ханс.
- Я тоже спросила. Однако она сказала, что положение скоро изменится: как только мы высадимся на поверхность Ледяного мира, главным станет Бен.
- Верно. Так распорядился Грейвс. Идиотское решение, и тем не менее нам с ним жить.
- Если Лара права, то из-за этого решения мы можем умереть. Мы никогда не видели, как ведет себя Бен, оказавшись на самом верху. А Лара видела. Нам придется ходить перед ним на цыпочках.
- Могу себе представить. - С гораздо большим удовольствием Ханс представил бы сверху Дари. А ведь прошло уже больше двух лет… Он одернул себя, заставив вернуться к серьезным материям. - Бену нравится брать на себя ответственность. Само по себе это не так уж плохо, если человек знает свое дело.
- А Бен знает, как ты думаешь?
- Он просто не все может. И это не его вина. Некоторые вещи можно усвоить только на собственном опыте.
- У тебя вполне достаточно опыта, Ханс! И не стоит позволять Бену приобретать свой собственный за наш счет.
Они лежали лицом к лицу, чтобы лучше слышать шепот. Дыхание Дари было горячим, а губы то и дело касались лица Ханса. Стараясь удержаться в узкой койке, Лэнг приходилось все время прижиматься к нему, и Ребка ощущал ее всем своим телом. Дари, со своей стороны, не могла не чувствовать его возбуждения.
Ханс старался думать о серьезных и грустных вещах: о мертвом замороженном мире, откуда они прилетели, о том, что может ждать их завтра, - о чем угодно, только не о Дари, лежащей рядом.
