28 мая, вечер
– Как вас зовут?
– Розанна, – ответила она, прикрывая двери ванной. Вымыла руки, чтобы помочь ему готовить ужин.
– Вы сейчас придумали это имя или немного раньше?
– А не все ли равно? Мальчишки со Старого кладбища зовут меня Розанной. Там у каждого есть своя подпольная кличка.
– Но я не мальчишка со Старого кладбища и считаю, что настало время, когда мы должны быть друг с другом откровенны.
– А что это вам даст?
– Хотите ли вы помочь мне выяснить загадочные обстоятельства смерти Яна Рикерта?
– Хочу. Но при чем тут мое имя? Если окажется, что меня зовут Зосей, это облегчит наши розыски?
– Нет. Но я думаю, что полная откровенность нам только поможет.
– Ладно, – сказала она без особого энтузиазма.
– Кто вы, собственно? Чем занимаетесь?
– Я работаю в доме моделей. Шью. Но с сентября буду работать манекенщицей.
– Это ваша заветная мечта?
– Конечно. А у вас какая мечта?
– Пока одна. Чтобы вы перестали считать меня каким-то джентльменом-взломщиком. Достаточно взглянуть на мою комнату, чтобы понять: я не тот, за кого вы меня принимаете. Квартира обставлена неплохо, но чтобы добиться этого, я пять лет работал не покладая рук. Кроме того, для взломщика у меня слишком много книг.
– Вы думаете, что взломщик не может иметь в доме библиотеку?
– Не знаю. У меня нет знакомых взломщиков.
– Успокойтесь. Я хорошо знаю, кто вы и где работаете.
– Вы уверены?
– Я же знала, что вы живете в новом доме рядом со Старым кладбищем. Вчера зашла к дворничихе, сказала, будто у меня для вас письмо, и без труда выведала о вас все, что хотела.
– И вы не разочаровались?
– Нет. Но когда я сегодня увидела вас в кафе с дамой, я подумала, что она вам не подходит.
– Чем она вам не нравится? Она очень талантливая художница.
– У нее слишком заносчивый вид. Не выношу таких баб. Я хотела ее разозлить и поэтому все время вам улыбалась. Потом мне стало вас жаль, и я подошла к столику.
Генрик нарезал хлеб и вынул из портфеля банку сардинок, пирожные и бутылку вина.
– Это все для нее? – насмешливо проговорила она, намазывая масло на хлеб, и, так как он ничего не ответил, спросила: – Вы предпочли бы, чтобы здесь была она, а не я?
Генрик опять промолчал.
– Все-таки она не поверила, что вы разговаривали с Рикертом.
– А вы?
– А я верю.
– Почему?
– Вы не умеете врать, вы просто не в состоянии выдумать такую историю.
Он почувствовал себя уязвленным.
– Должен вам сообщить, что я написал несколько книг. И все они с начала и до конца были выдуманы.
