– Когда они накрыли его, – говорил полицейский Грему, – я увидел такое, что никто и никогда не видел. Даже железная многотонная плита так бы не расплющила его, и вот с этого момента ребята ошалели.
Для Грема это прозвучало совершенно естественно – такая выходка вполне в стиле Дракона, тем не менее он обошел остальных выживших и спросил, уверены ли они в том, что Вайка застрелили двое полицейских.
В бриджпортском баре "Билли Оз" сорокатрехлетний сержант по имени Джерри Джером внимательно взглянул на Грема:
– Вы имеете в виду эти огни? Вам кто-то рассказал об огнях?
– Нет. Расскажи-ка.
– Мы выпили пару-другую кружечек пива. Должен сказать, что до этого я никогда не видел, чтобы его так быстро глотали. И через минут пятнадцать мы уже были готовы к просмотру картины. Все утихли, в зале потух свет. Йоханссен и несколько парней – Малони, Вилл и еще кто-то, кого я не .знаю – еще стояли в проходах между рядами кресел, но все остальные уже сидели. Можно было услышать, как пролетит комар, – ведь мы все так давно ждали именно этого момента.
Когда занавес открылся, несколько ребят захлопали, но большинство – черт! как бы это сказать… – они как-то подсознательно напряглись, понимаете?
Джерри Джером глотнул приличную порцию "Джека Дэниелса", посмотрел на Грема Вильямса и продолжил:
– А вам кто-нибудь рассказывал про лиггера?
Когда Грем отрицательно покачал головой. Джером слегка улыбнулся и сказал:
– Это произошло позже, и вот потому-то я и думал, что все эти огни были только в моем воображении. Потому что если бы тот парень, который так веселился, видел то, что видел я, то он бы уже не смог шутить. Я все еще пытался разобраться, не сошел ли я с ума. Слушайте, если сейчас вы засмеетесь, когда я вам расскажу, что видел, то я выплесну вам в лицо содержимое этого стакана, ясно? Ясно. Что ж, я думаю, то, что там появилось, было северным сиянием. Понимаете? Потоки света, переливаясь, двигались от потолка к экрану – словно сверкающие огненные мечи, что ли. Голубые, желтые и красные.., они блестели и казались какими-то наэлектризованными. Я видел их, парень. Я испугался так, что сам себя обзывал дерьмом; мне показалось, что весь театр объят пламенем. Все это мне напомнило ночь в армии, когда проводилась учебная артподготовка. Воздух словно звенит вокруг тебя, понимаете? А потом… Когда я увидел Вайка, – он сделал еще один глоток, – я понял, что с ним творится что-то неладное.
С негром вроде бы все было понятно. Все выжившие сошлись на том, что пошутил не Йоханссен – его юмор не был таким грубым. Видимо, это сделал Малони, Арти Малони, который вернулся из Вьетнама с полной коробкой медалей. Временами, как следует набравшись, он начинал демонстрировать их и рассказывать военные истории. Похоже, что именно Малони закричал: "Лиггер!" – в тот момент, когда на экране появился первый темнокожий человек, который не был полицейским: "Лиггер! Полулатинос, полуниггер!"
