Как-то на предвыборном собрании фашистов я купил брошюрку руководящего деятеля нацистской партии. Потом он стал министром культуры одного из земельных правительств Германии. Брошюрка называлась «Женщина-мать или член партии». Уже на первых страницах читатель узнавал, что – я точно цитирую по памяти – «в Советском Союзе рабочие-коммунисты обязаны собираться в цехах крупных предприятий на свои коммунистические празднества, где должны молиться, как богам, машинам».
Мне приходилось участвовать в качестве репортера на собраниях домовладельцев-фашистов, где квартиросъемщиков, которые вследствие безработицы и бедственного социального положения не могли вовремя уплатить квартплату, называли «лодырями». Когда Гитлер придет к власти, грозили фашистские хозяева под одобрительные возгласы участников собрания и крики «Хайль Гитлер», он позаботится о том, чтобы домовладельцы, когда сочтут это нужным, могли выдворять на улицу жильцов, которые неаккуратно платят за квартиру.
Представителям каждой прослойки населения обещалось все, что они только могли себе пожелать. Ложь фашистов была беззастенчивой и грубой. А разоблачить ее и вскрыть бесстыдную демагогию фашистов было зачастую просто невозможно, ибо крупная буржуазия предоставила в распоряжение нацистской пропаганды не только деньги, но и более 90 процентов своих газет и журналов.
Для изучения права и общественных наук в университете в качестве минимального срока было установлено тогда шесть семестров. Это означало, что студент получал возможность сдавать государственный экзамен по праву и стать референдарием, лишь проучившись все шесть семестров, то есть три года. Экзаменующийся должен был предъявить документы, подтверждавшие, что он оплатил обязательные лекции, семинарские занятия и более или менее регулярно посещал их. Когда я занимался пятый семестр, мне пришлось серьезно подумать о том, что мне еще следовало бы сделать, чтобы после шестого семестра меня допустили к государственному экзамену. Как правило, требовалось еще 6–8 месяцев, чтобы сдать все письменные и устные зачеты, после чего назначался день государственного экзамена.
В результате критической самопроверки выяснилось, что в моих знаниях еще имеются существенные пробелы, которые следовало обязательно восполнить. Правда, получить необходимые справки было не так уж трудно, даже если в результате отнимавшей немало времени работы на стороне я посещал занятия довольно нерегулярно. Конечно, некоторые лекции и семинары я считал для себя исключительно важными и старался не пропускать их. Но мне было совершенно ясно, что для заключительного общего экзамена моих знаний еще явно недостаточно.
