И приказ, и инструкция, а их содержание стало известно только после войны на Токийском процессе, были достаточно красноречивы. Полковник японского генштаба должен был обследовать территорию другого государства с целью подготовки агрессивных действий японской армии. И районы северной Маньчжурии и северной Кореи, и направление железнодорожных линий свидетельствовали о том, что военные действия по плану «ОЦУ» должны были быть направлены против дальневосточных границ Советского Союза. В этих документах впервые был назван шифр планов агрессии против нашей страны.
К каким же выводам пришел японский полковник, обследовавший чужую страну с фальшивыми документами? В первом разделе своего доклада, сравнивая возможности западной части КВЖД и дороги Сыпингай-Таоань с точки зрения передвижения главных сил японской армии в ходе военных действий по плану «ОЦУ», он приходит к выводу о целесообразности их использования в районе железной дороги Сыпингай-Таоань. Но наиболее интересными являются общие замечания доклада, раскрывающие содержание и направление главных ударов в соответствии с планом «ОЦУ». Полковник Судзуки был хорошо знаком с этим документом, хранившимся в сейфах японского генштаба, и в своем докладе разгласил, может быть и невольно, тайну тайн японской военщины.
По этому плану военные действия в Приморье предусматривали высадку главных сил японской армии на побережье восточнее Владивостока, причем части, дислоцировавшиеся в северной Корее, согласовав свои маневры с главными силами, должны были действовать самостоятельно. Полковник считал целесообразным, чтобы основные силы после высадки продвигались вперед к району Спасск-Никольск-Уссурийский и при поддержке частей из северной Кореи вели операции в обход Владивостокской крепости.
Итак, первая цель агрессии – советское Приморье; захватить Владивосток и все побережье, лишить Советский Союз выхода к Тихому океану – первоочередная задача. И требование генерала Минами, бывшего тогда военным министром, «превратить Японское море в Японское озеро» было не благим пожеланием, а опиралось на конкретные, уже разработанные планы агрессии.
Хотелось бы подчеркнуть, что это были только планы. До прямой агрессии и даже до угрозы агрессии было еще очень далеко. Можно понять стремление японских генералов в Токио и в Порт-Артуре рассчитаться за бесславное возвращение в Японию в 1922-м после эвакуации из Приморья. Это было первое поражение японской армии, и офицерский корпус переживал его очень болезненно. Отсюда и стремление взять реванш как можно скорее хотя бы на бумаге в виде плана будущей войны. Для середины 1920-х вариант плана «ОЦУ» можно было считать наиболее оптимальным. При отсутствии плацдарма в Маньчжурии вести сухопутные операции можно было только через советско-корейскую границу, используя дивизии Корейской армии. А высадка крупного морского десанта в Приморье при полном отсутствии у Советского Союза флота и береговой обороны побережья представлялась вполне реальной операцией с хорошими шансами на успех. Владивостокская крепость при отсутствии необходимых запасов не могла бы долго продержаться в случае ее блокады.
