Фотокопия этого важнейшего документа была получена, очевидно, от того же агента политической разведки. Соответствующие меры против происков японских шпионов и диверсантов на Кавказе были приняты, а после войны этот документ был использован советским обвинением на Токийском процессе.
Документы, которые цитировались выше, были предъявлены советским обвинением Токийскому международному трибуналу. Авторы этих документов, сидевшие на скамье подсудимых или вызванные в качестве свидетелей, признавали подлинность фотокопий, на которых были их подписи и личные печати. Вопросы адвокатов подсудимых и судей западных стран о том, как были добыты столь ценные свидетельства разведывательной и диверсионной деятельности, как правило, оставались без ответа. В лучшем случае выдавалась ложная версия, которую невозможно было проверить. Советская политическая разведка делала все, чтобы скрыть источники своей информированности. И после войны об этом не говорилось ни слова. Доступ к стенограммам заседаний трибунала в 50 – 70-е годы имели немногие историки, и они, как правило, не проявляли излишнего любопытства. И только после августа 1991-го в печати появилось сообщение, приоткрывающее завесу этой тайны. Журнал «Новое время» опубликовал статью, в которой, не указывая конкретных фамилий, сообщил о том, как действовал специальный отдел ОГПУ, осуществлявший наблюдение за сотрудниками японского посольства в Москве.
В середине 1920-х годов в недрах обширного ОГПУ начали создаваться структуры для наблюдения и проникновения в иностранные посольства в Москве. Создавались службы наружного наблюдения за иностранными дипломатами, и в первую очередь, за военными атташе и сотрудниками их аппарата. Агентура ОГПУ под видом обслуживающего персонала, слуг, учителей и особенно учительниц, конечно, молодых и привлекательных, внедрялась в иностранные посольства и миссии. Ничего нового и необычного в этой деятельности не было. Во всех крупнейших столицах мира иностранные посольства находились под «колпаком» контрразведки, и Москва не составляла исключения. Да и солидный опыт имелся. Еще перед Первой мировой войной российская военная контрразведка держала под наблюдением многочисленные посольства иностранных государств в Петербурге. И не только будущих противников в мировой войне, что было вполне естественно, но и союзников. В 1910 году удалось получить фотокопию доклада английского посла своему правительству. Так что опыт наблюдения и проникновения в иностранные посольства был, да и специалисты этого деликатного дела, очевидно, остались и могли дать соответствующие консультации.
