– Странные, все же мы существа – женщины, – продолжала Муза, словно откупорив бутылку, из которой вырвался демон тяжелых, но и приятных воспоминаний. – Там, где казалось бы надо мстить и ненавидеть, мы любим и терзаемся, – мазохизм какой-то! Вот и ты, Сабринок, будешь превращать свою жизнь в пытку. Прав Сергеев, все это лишь приглашение на казнь!
– Ты знаешь, Сабрина, я ведь пыталась вытеснить Мишу из памяти, из души: уехала в Израиль, надеясь, что земля предков излечит, придаст силы. Я даже попыталась завести роман со стопроцентным евреем, – Муза засмеялась и продолжила, – ни черта не получилась. Как только дошло дело до койки, (он еще только снял пиджак) – меня моментально стошнило, вырвало. Пришлось выкручиваться, изобретать. Я нашла лихой выход (нельзя же было оскорблять ни в чем неповинного человека): я загнула сказку о том, что недавно приехала из кошмарной России и, видимо, притащила с собой какую-то инфекцию. Видела бы ты, как этот импозантный, сытый и самодовольный еврей рванул от меня, – вот тебе пример "приглашения на казнь". Даже изменить памяти нет никакой возможности. Мне все время кажется, что Миша где-то рядом, – он наблюдает за мной и когда посмеивается, а когда и грустит, жалеет меня. Ты, кстати, учти мой опыт и лучше не пытайся "вышибать клин клином", предупреждаю, ничего не получится. Там, в одном стихе, Сергеев благородно заявляет: "Я тебя отпускаю: за границы былых ощущений"… Ты не верь, никуда он тебя не отпустит. Я, вообще, уверена, что он вселится в тебя, в твоего малыша и будет пасти тебя до конца вашего века. Сергеев – не тот человек, чтобы раздавать подарки судьбы посторонним. Он тебя очень любил, тебя нельзя не любить. Вот и я тоже с первого взгляда в тебя влюбилась и кажется мне, что мы знакомы с тобой целую вечность.
Муза слушала, продолжая перебирать листочки со стишатами, быстро просматривая их. На одном из них задержалась подольше:
– Вот, обрати внимание, – еще один поэтический перл, в котором проявляется вся суть мальчишеской натуры, хвастуна и верхогляда. Называется "Боль":
Все проходит и даже боль – нажимайте на клавишу «ноль».
И не стоит рваться вперед – ракурс времени – наоборот.
Вроде ты один, как перст – глядь: кругом ни встать, ни сесть.
И не ведома нам судьба – муть вопроса: не родила – родила?
Одиночества суть проста – надоели чужие сосцы и уста.
Но желанная и родная – будет милая, призывная.
Бог любви не отвергает – желания нечестивых низвергает.
