Вздохнем с очищением, выполним гипервентиляцию, и запомним: расшифровывая генетические коды, необходимо помнить, что "плясать должно от печки" – от Адама и Евы, от первых звеньев их потомства. Весь мир, персоналии человеческих этносов делятся на Каинов и Авелей – это вторая ступень разветвления родословия человеческого и его же универсального греха. С такой дифференциации должен начинаться любой анализ жизни "замечательных людей". Вспомним Первую книгу Моисееву: "И когда они были в поле, восстал Каин на Авеля, брата своего, и убил его" (4: 8). Глас Божий возроптал, вынесен был приговор страшный, но справедливый: "И ныне проклят ты от земли, которая отверзла уста свои принять кровь брата твоего от руки твоей. Когда ты будешь возделывать землю, она не станет более давать силы своей для тебя; ты будешь изгнанником и скитальцем на земле" (4: 11-12). Наш поднадзорный не был Каином – это абсолютно точно! Но он был приглашен на казнь. У каждого своя казнь, ибо жизнь – это, вообще, только казнь. Припомним грех и приговор самому первому поколению людей – Адаму и Еве: "В поте лица твоего будешь есть хлеб, доколе не возвратишься в землю, из которой ты взят; ибо прах ты, и в прах возвратишься". Однако у Авеля и Каина разные казни: Авель убит, Каин – вечный мученик. Жизнь, истрепав плоть и мысль нашего современного Авеля, уготовила ему мученическую смерть: кто скажет, что легко ожидать своего конца, когда терзает тебя, скажем, рак простаты, рассеявший метастазы по всем органам. Всмотримся в последнюю фотографию страдальца (1977 год). На ней оттиснут его облик и, как контраст, рядом улыбающийся, полный сил и задора сын – успешный вокалист. В больничной палате, вдали от родины, мается он: взгляд его тяжел, печален, отстранен. Он уже заглянул в зазеркалье, увидел там своего единственного палача – старуху смерть с острой косой или с другим опасным инструментом. Многое вспомнилось, передумалось, переоценилось. Мы не знаем его личных выводов, но рискнем сделать собственные.
Его отец тоже не был завзятым Каином, но все же действиями своими, политическими играми, сознательно или неосознанно, но сблизил логику своей жизни с каиновской сущностью. И был он наказан, – стал скитальцем, утратил связь с землей, ранее кормившей и дававшей ему и семейству силы. Осколки каиновской казни больно ударили детей и всех близких. То ли по доброте, а, скорее, по вечному недогляду, но был нарушен вердикт: "И сделал Господь Каину знамение, чтобы никто, встретившись с ним, не убил его" (4: 15). Нашелся такой отморозок, и, как сказано в Священном Писании, – "Если за Каина отмстится всемеро, то за Ламеха в семьдесят раз всемеро" (4: 24).
