Перевел Вадим Смоленский
Сивуч явился в час дня.
Я только успел затянуться сигаретой после легкого обеда. Зазвонил звонок в прихожей, я открыл дверь — и там стоял сивуч. Ничего особенного в нем не было, сивуч как сивуч. Самый обыкновенный, заурядный, каких полно везде. Ни тебе темных очков, ни шикарной тройки… Более всего этот зверь напоминал мне старомодного китайца.
— Здравствуйте, — сказал сивуч. — Если я вам не очень помешал, то не возражали бы вы…
— Да-да, конечно, я как раз свободен, — ответил я в некотором замешательстве.
В отношении сивучей я как-то уязвим, и это вечно заставляет меня нервничать больше необходимого. Буквально всегда. С любым сивучом.
— Был бы вам крайне признателен, если бы вы нашли для меня минут десять.
Я рефлекторно поднял руку и взглянул на часы — хотя на самом деле никакой необходимости в том не было.
— Я не злоупотреблю вашим вниманием, — учтиво добавил сивуч. Он видел меня насквозь.
Все еще плохо понимая, что к чему, я впустил сивуча в комнату и налил ему стакан остывшего ячменного чая.
— Ну что вы, что вы, — сказал сивуч. — Обо мне не беспокойтесь. Давайте лучше сразу к делу. После этих слов он с видимым удовольствием отхлебнул полстакана, достал из кармана зажигалку и закурил. — А жара-то все никак не спадает, — произнес он.
— Да уж…
— Хотя утром и вечером более-менее терпимо.
— Ну да, ведь сентябрь…
— Вот именно. Школьный кубок закончился, с высшей лигой тоже все ясно — «Гиганты» практически победили. Теперь ничего интересного.
— Согласен.
Он важно, всепонимающе покивал. Оглядел комнату.
— Совсем один живете?
— Нет, жена уехала ненадолго.
— О-о-о… Раздельный отпуск — это славно!
И сивуч ухмыльнулся.
В конце концов, виноват я сам. Как бы я ни напился в этом баре на Синдзюку, давать свою визитную карточку сидевшему рядом сивучу было нельзя. Это знает всякий. Никакой приличный человек не станет давать сивучу своей визитной карточки.
Боюсь быть неверно истолкованным. Не следует понимать мои слова так, словно я отношусь к этим животным неприязненно. Ничего подобного — я даже готов признаться в известной к ним симпатии. Вот, скажем, будь у меня сестра и объяви она мне в один прекрасный день, что выходит замуж за сивуча, — разве стал бы я бегать за ней с перекошенным лицом и пытаться этому воспрепятствовать? Конечно, нет — я лишь подумал бы про себя: мол, зачем вы, девушки… А вслух сказал бы: ну что ж, раз у вас любовь, то и на здоровье. Примерно так.
