— Почему? — спрашиваю я, ничего не понимая.
— Ох, Гоща, Гоша, — качает головой Женя Гжатский. — Ну, вот, скажи — чист Спартак?
— Да конечно же чист, уж чище его и не найдешь, хрустальный парень и специалист высшего класса.
— А советский ли человек? — по-ленински прищурился Женя Гжатский.
В этот момент я почему-то так и увидел его как бы наводящим пулемет на стихийную демонстрацию рабочих Завода малолитражных автомобилей им. Ленинского комсомола, где, между прочим, еще недавно работал мастером в моторном цехе предмет нашей беседы, мой бывший друг Спар-тачок Гизатуллин, ныне справедливо презирающий меня за моральную неразборчивость в смысле деятелей искусства. Вижу сначала панораму, потом на среднем плане Женин прищур, потом крупешник, крупешник, крупешник… голова закружилась.
— Очень даже советский человек, — сказал я. — Во многом настоящий советский человек. Не уступит никому, а некоторых… — тут мне не удалось сдержать горькой улыбки, — а некоторых еще и поучит.
— Вот и хорошо, — сказал Женя Гжатский, — вот и надо помочь парню. Вот, если ляпнет где чего Спартак про советскую власть или заговорит, к примеру, со слов иностранного радио, вот тут ты, Гоша, и не растеряйся, запоминай.
— Зачем это? — удивился я.
— Ну как зачем? — удивился он. — Мне расскажешь.
— А тебе-то зачем? — удивился я. — Разве своей головы на плечах нет?
— Ну, ты чудак! — удивился Женя Гжатский. — Это же социология.
— А при чем тут Спартак? — удивился я.
— А мы с тобой при чем? — удивился он.
— Может, ты прояснишь, Женя?
— Конечно, можно прояснить, почему же нет.
— Так чего тебе Спартак-то Гизатуллин?
— Помочь надо человеку, может запутаться. Сечешь? Ведь ты же подписку-то, Гоша, давал, а у нас такой девиз — помогать надо людям в трудную минуту.
— А у кого это «у нас», Женя? Может быть, ты меня просветишь, как это называется?
— Ну, у чекистов, колбаса ты эдакая. Ну, и у тех, кто с нами, вот как и ты, Игорь Иванович, нелегкий ты человек.
— Вот так так! Так ты чекист, Женя?! И давно?
— А что же ты думал, Гоша? Сейчас все концентрированные парни идут в Чека, время такое. Поэтому я и тебя поздравляю, правильную дорогу избрал.
— То есть как это?
— А так это.
— Я что-то, Женя, не вполне.
— Слушай, Гоша, может, ты в лечении нуждаешься?
— Женя, пожалуйста, больше мне не наливай. Я не нуждаюсь выпить, а я, прости, что дрожу, нуждаюсь объяснить.
— А подпись-то, товарищ Велосипедов, давали? Заявление о сотрудничестве с органами — дело нешуточное, уж раз подписался, значит, сохраняй серьезность, даже и у нас, Гоша, есть люди, которые юмора не понимают, и с дезертирами…
