1. Основные особенности периода
Основанием происходящего был закон о престолонаследии, который Петр подписал 5 февраля 1722 года. Закон этот гласил: каждый монарх имеет право распорядиться относительно своего преемника, т. е. фактически завещать престол тому, кому он сочтет нужным. Странный закон. На Руси престол традиционно переходил от отца к сыну, а если монарх был бездетным, то к его брату. Это была, если хотите, неписаная традиция, которую Петр нарушил. Почему?
Единственным объяснением (и об этом писал Ключевский) является следующее: Петр, боясь, что его дело будет развалено уже не сыном, который был казнен, а внуком, решил этим законом создать юридическую базу для устранения людей, которые могли разрушить то, что он пестовал всю жизнь, на что он положил жизнь собственную и не жалел жизней чужих: российскую государственность. Бесспорно, им руководили, как ему казалось, благие и дальновидные намерения. Но получилось все абсолютно наоборот, и эта история лишний раз является иллюстрацией знаменитого выражения: человек предполагает, а Бог располагает.
Итак, закон о престолонаследии был издан 5 февраля 1722 года. Петр умер в январе 1725 года и не успел, по иронии судьбы, оставить распоряжение о том, кому все передать. Последними его словами якобы были слова: «Отдайте все…», а кому — сказать он не успел. Так оно было или это присочинили — не в этом дело. Короче говоря, он не оставил никакого распоряжения, следовательно, его собственный указ не был реализован. Возник весьма любопытный прецедент — и юридический и государственный, возникла коллизия, которую необходимо было разрешить. Страна была монархией, империей, власть была самодержавной, а теперь оказалось, что во главе ее никого нет. Что делать?
Единственной силой, которая могла что-то решить, оставался Сенат — тот самый Сенат, который и должен был управлять государством в случае отлучки государя. Петровский Сенат представлял собой собрание людей, бесспорно, очень способных. Петр, как известно, знатность считал в зависимости от годности. Но часто так бывает, что способности не идут рука об руку с нравственными достоинствами, а власть развращает людей. Трудно было предполагать, что Меншиков в такой ситуации способен думать о чем бы то ни было, кроме собственной выгоды. Все остальные в этом ничуть от него не отличались. Налицо оказалось столкновение представителей двух русских аристократий — старой, боярской, и новой, которая еще недавно ваксила сапоги, торговала блинами и т. д. Меншиков, Ягужинский, Остерман и ряд других, менее знаменитых, прекрасно понимали, что если к власти придет старая аристократия и возобладает старая традиция наследования власти, то им придется чрезвычайно солоно. Поэтому они начали действовать как люди, способные абсолютно на все.
