Русский мистик Николай Федоров создал учение о священном деле сынов, воскрешающих мертвых отцов. О великом сыновнем долге воскресить отцов, даровавших жизнь сыновьям. Это учение о русской Пасхе, о русском возрождении, о бессмертии России. Вряд ли Ласточкин знал об этом учении, но явился его носителем, сыном, не забывшим отцов, русским, не бросившим Россию в беде.
Купить эту громадную, не имевшую будущего свалку было сущим безумием с точки зрения "экономики первичного рынка", представлений рвача и стяжателя, распылявшего свои "бешеные", даровые деньги в гульбе, в приобретении вилл и яхт, в безумном потреблении. Ласточкин, накопив сбережения, купил завод, стал владельцем контрольного пакета акций, получив контроль над кладбищем. Там же, на этом кладбище отцов, он дал себе слово превратить завод в лучшее предприятие России, сделать российское моторостроение лучшей отраслью мира, возродить авиацию Родины.
Только такая сверхзадача, непостижимая для пошлого здравого смысла, безумная с точки зрения тривиальной логики, религиозная и прекрасная по своей глубине и размаху, ведет к победе в безнадежных, как смерть, условиях. Только этот богатырский, связанный с высшими ценностями возглас может разбудить сонных людей, обессиленных творцов, изнуренных работников. Этот зов был услышан. Так в древности князь среди посеченного войска ставит свой стяг, и к этому стягу стремятся оставшиеся в живых, не сдавшиеся, выстраивают новый строй.
Ласточкин стал собирать команду. Здесь, в Рыбинске, на других КБ и заводах среди оскорбленных, но не сдавшихся, не продавших секреты родины ЦРУ, впроголодь работающих за пульманами, получающих зарплату ржаным хлебом и китайским ширпотребом. Конструкторы, инженеры. Специалисты по маркетингу, финансисты, кадровики. Так набирают команду космонавтов перед высадкой на Луну. И такая высадка состоялась. Среди лунного пейзажа разгромленного завода, среди кратеров и пыльных вмятин стали возникать цеха невиданного дизайна, корпуса кристаллической красоты, люди с волевыми ясными лицами, которых Андрей Платонов называл "одухотворенными людьми". Ласточкин собирал свое воинство, как мастер по кусочкам драгоценной смальты создает неповторимую мозаику. Добивался кредитов в банках. Покупал за границей самое лучшее, невиданное в России оборудование. Расширял свою "империю", присоединяя к ней другие заводы и конструкторские бюро, испытательные стенды и лаборатории. Подбирал брошенное на землю. Вдыхал жизнь в омертвелое. Судьба свела Ласточкина с Михаилом Аслановичем Погосяном, главой фирмы "Сухой", почти единственной уцелевшей от погрома авиаиндустрии СССР, с потухшими звездами "Ту", "Ил" и "Миг". Два романтика и подвижника, организатора и блистательных практика — нашли друг друга. Замыслили создать гражданский самолет мирового класса "Суперджет" и истребитель пятого поколения Су-35. Их замыслы близки к реализации. "Суперджет" летает, собирая покупателей на мировом рынке. Су-35 имеет построенный двигатель и ждет, когда Министерство обороны "спустит" производственникам долгожданный "оборонный заказ".
