В сводке погоды - SOS | страница 20
— Раз, два, три… девять, десять… Сволочи! Расстреляли собак. Но где же ребята? — Григорий потрепал за шею Шайтана. — Ну, ну. Шайтан, хватит. Ищи ребят, ищи…
Пес понимающе посмотрел на хозяина, перестал выть и, опустив морду к затоптанному снегу, широкими петлями побежал к морю. У самого уреза воды, где на песке отчетливо выделялись следы множества ног, Шайтан остановился и, глядя на серую гладь воды, снова завыл.
Среди резких следов солдатских сапог Григорий ясно увидел отпечатки ног, обутых в оленьи камусы; они шли к воде и исчезали у самого наката волн. Григорий свистнул Шайтану и тяжело зашагал к реке, к распадку, где оставил Ногаева с упряжкой.
Он рассказал Ногаеву о том, что увидел на зимовке, а потом добавил:
— Кто знает, быть может. подводные лодки где-то поблизости затаились. Мы будем сидеть здесь, на Стерлегове, чтобы не допустить захвата самолета…
Решено было самим оставаться на левом берегу Ленивой и вести непрерывное наблюдение за морем. Бухтияров протянул Ногаеву карабин:
— Забирай, не забудь бинокль. Иди на вершину увала, замаскируйся и наблюдай за морем, а я займусь постройкой иглу и приготовлю обед. Харчей у нас со спрятанными здесь оленями дней на тридцать-сорок. После обеда тебя подменю.
Но ни в тот день, ни в следующие самолет не появился. Дежурили посменно по четыре часа. На восьмые сутки погода испортилась, повалил снег…
В одно из дежурств Григория на зимовку вышел медведь. Матерый, грязно-белого цвета, он долго ходил среди развалин. Разыскав трупы собак, сожрал один и тут же завалился спать.
«Теперь не уйдет, пока не покончит со всеми», — подумал Григорий. Через несколько дней медведь стал принюхиваться к их лагерю.
К реке зверь пришел на рассвете. Он долго топтался на месте, всматриваясь в противоположный берег, откуда ветер приносил запах вареной оленины. Осторожно ступив на лед, направился прямо на Григория, сидевшего в снежном укрытии наблюдательного поста.
«Хорош, не менее четырехсот килограммов. Далековато будет тащить к стоянке, — прикинул Григорий. — Попробую подманить ближе». Когда медведь вышел на левый берег, Григорий поднялся из укрытия и, подражая крику лахтака, стал медленно отходить. Заметив его, зверь от неожиданности остановился, вытянул длинную шею и вдруг прыжками бросился к каюру. Когда расстояние между ними сократилось до тридцати метров, медведь снова остановился, глубоко втянул воздух, а потом вновь резко двинулся, неслышно переставляя лапы. В это время сухо щелкнул выстрел. Зверь, оседая на передние лапы, ткнулся мордой в снег и замер, распластался, словно детский шар, из которого неосторожно выпустили воздух. С отчаянием махнув рукой, Григорий как-то виновато сказал подбежавшему Ногаеву:
