Безумие | страница 8



— Ну, хорошо, допустим, — Президент поморщился, топорща кошачьи усики. — Но, честное слово, — я не знаю, что об этом и думать… Мне кажется, что война все-таки будет, но объявим ее не мы…

— Не волнуйтесь… — Глава Компании достал сигарету и закурил. Судя по тому, как прыгал в воздухе ее дымящийся кончик, он нервничал не меньше. — Больше всего меня интересует, что за птица этот Зофф.

— Государственная секретная служба пока не дала ответа…

— Как и следовало ожидать, — хмыкнул Глава Компании. — Темная лошадка.

— Даже слишком темная.

— Но на связь с вами он все-таки выходил?

— В том-то и дело… Вы еще не слушали запись?

— Нет. Но, может, вы перескажете, чтобы я заранее был в курсе дела? Я передал ленту Варковски.

— Он выдвинул совершенно левые идеи. Боюсь, что мы имеем дело с настоящим фанатиком. Наш мир прогнил, система никуда не годится и служит только для того, чтобы Компания могла наживаться… Ну и так далее. Я сначала подумал, что за ним стоят люди из системы планет Восток, — но это маловероятно.

— Псих-одиночка, — Глава Компании затянулся, но вдруг закашлялся и выплюнул сигарету. — Какая дрянь!

Сложно было сказать, к чему относились его последние слова.

— Теперь остается дождаться, что Восток признает Тритис и наш мир окончательно расколется на два лагеря.

— Бросьте… Последнее время они пошли на мировую и подписали несколько взаимовыгодных торговых соглашений.

— Эти люди тоже фанатики, и вы сами это знаете. Они готовы действовать в ущерб себе… Так что я должен предпринять, Кэвин?

— Пока одно, Сол, — Глава Компании повертел в руках новую сигарету, затем смял ее пальцами и швырнул в пепельницу. — Не поддаваться панике. Начать переговоры. Тем временем у нас появятся какие-нибудь сведения об этой птичке… Хотите кофе? Николь! Иди сюда!

Президент снова подвигал кошачьими усиками, затем смахнул со лба капельку пота.

— Знаешь что, Кэвин, — опустил он глаза, — по-моему, на этот раз нам стоит выпить чего-нибудь покрепче…

5

«Ты теряешь хватку…»

Вряд ли Глава Компании представлял себе, какое впечатление произведут эти слова на Эдварда. Шеф внутренней безопасности не подавал виду, ни один мускул на его лице не дрогнул, но внутри у него что-то оборвалось.

И что было хуже всего — он понял, что босс прав. Что-то сдвинулось в душе Эдварда, когда он поверил в близость собственной смерти — нелегкой, страшной. До сих пор в любой ситуации, даже самой рискованной, он верил, что хладнокровие и ловкость остаются на его стороне. От пули можно уклониться, в драке можно победить, из сложной юридической ситуации можно выкрутиться при помощи смекалки — но тогда, на станции, ему впервые пришлось надеяться только на чудо, а в чудеса Эдвард не верил. И тогда он впервые задал себе вопросы, которые лучше было не задавать. Ради чего он, собственно, жил? Чему служил все эти годы? Что останется, когда он умрет? И он понял вдруг, что его карьера и должность были единственной реальностью — но какой мизерной показалась она на пороге Вечности!