— А ведь тебе хотелось бы попробовать, какова человеческая любовь на вкус, не правда ли, Ра? — прошептал мне в волосы Трэмор, и я вырвала руку, отводя глаза от Чарующей.
Триэр принял приглашение Селин, а братья следовали за мной будто стражи, храня молчание. Но мне показалось, что и их тронула красота Риан, соединенная с неизъяснимой тоской вечного одиночества.
* * *
Иногда ты чувствуешь, что от тебя уже ничего не зависит, и нужно просто постоять в тени, ожидая исхода. Это ожидание грызет, словно червь. Менестрели блеяли песни, часто дыша и стараясь ради того, чтобы их поощрили, рекой разливалось вино, и сладковатый дым-дурман поднимался вверх. Здесь не было правил, здесь каждый хотел узнать новое удовольствие, получить чужие эмоции взамен давно утраченных собственных. Трэмор сидел на невысоком троне, погружая пальцы в волосы невзрачной девушки у его ног, другая расположилась у него на коленях и преданно ожидала любых приказаний. Я избегала смотреть на него — хитрые глаза звали меня на бой, а я не собиралась допускать мелкую оплошность, злоупотребление магией, за которой последуют все большие. И все-таки мне хотелось встать и ударить его одной ладонью, чтобы показать, где его место, а затем испепелить перед зачарованными фаворитами. Я полулежала на скамье, с которой сбросила все подушки, опершись головой на широкую грудь Тарена и вытянув ноги, стянутые шнуровкой высоких ботинок, на коленях Эйлоса. Их тепло и запах меня успокаивали.
Грациозные движения танцовщиц, искусные гравюры и красивые балдахины. Обещание наслаждения. Слившиеся мужские и женские тела. Бесконечные галереи удовольствий. Вкус порока и вина. Я поймала взгляд Селин и потянулась, опустив ресницы. Моя власть над братьями сердила ее, но тут чары были бессильны.
Можно сопротивляться, но совсем не поддаться Чарующим невозможно. Они всегда получают свое — пусть небольшую, но слабость. Тело реагирует быстрее, чем в этом отдает отчет мозг, и взамен холоду приходит жар. Все смешивалось и скручивалось в непрерывную цветную ленту, пахнущую дурманом и потом. Ошалелые глаза людей-рабов, прикованных к хозяйке длинными цепочками. Игривая хрипота голосов.
— Риан отвела твоего человека посмотреть на коллекцию Кайриса, — сообщила Селин, присев рядом. — Ты зря так недоверчива, Ра.
— Меня не надо развлекать, — махнула рукой я. — Я сижу здесь только потому, что таков обычай.
Она вышла в середину зала, заполненного полуголыми жаждущими телами, и щелкнула пальцами. Наступила тишина, а потом светловолосый юноша, который терся щекой о трон Трэмора, поднес к губам свирель и взял несколько робких нот. Дудка выглядела непристойно. Селин подняла руки — и колдовские огоньки стали тусклыми, слабыми, податливыми, как и рабы рядом. Она слабо светилась посреди темноты, и сияние обрисовывало силуэт девушки, позволяя темноте обнимать чуть влажное от пота тело. Рядом со мной забренчал на лютне менестрель, и я свернула ему шею. Стук от его падения стал сигналом к началу танца.
