— Ты отдашь мне Сердце? — спросила я его. По его лицу пробежала дрожь, как будто он собирался изменить облик. Потом оно стало твердым.
— Я… нет. Не могу. Вилл. — Он еще крепче обнял себя. — Оно такое красивое, — прошептал он, и в его голосе было столько страсти, что я чуть не заплакала от отчаяния.
— Пошли, — сказала я подругам. — Больше мы ничего не можем сделать.
— Неужели… неужели ты просто повернешься и уйдешь? — спросила Хай Лин. — Уйдешь и оставишь ему Сердце?
— Да.
Я начала спускаться по лестнице. Я сделала то, что необходимо и правильно. Но этого оказалось недостаточно.
Когда я была на полпути к воротам, он окликнул меня.
— Вилл.
Я остановилась, но не обернулась.
— Что?
— Пожалуйста… Я хочу тебе кое-что подарить. Возьмешь?
В тот же миг боль в моей груди утихла, словно Сердце снова оказалось на своем месте.
— Да, — ответила я. — Конечно, возьму. Отдать. И принять. Но не отобрать.
— Только… — умоляюще продолжил он. — Если я его подарю… ты починишь мой музыкальный центр?
Несмотря на всю усталость, меня разобрал смех.
— Посмотрим, что с ним можно сделать.
Но это, конечно же, был еще не конец. Надо было починить телегу и отвезти бедного мистера Густошерста домой, к миссис Густошерстке. Погода держалась отвратительная. Мы все простудились. Но, готовясь к отъезду из Лиллипонда, мы вдруг услышали над головой мощные раскаты, и это был не гром.
«У меня есть сила, у меня есть власть, — распевал голос Джо-Джо в миллионе миль от дома. — У меня есть музыка, у меня есть страсть».
Я рассмеялась. Наверху, в своей комнате под крышей башни, Дэнни наверняка танцевал.
— Ну, я рада, что хоть кто-то сейчас счастлив, — проворчала Корнелия.
— А ты разве не счастлива? — спросила я.
Ее хмурое лицо разгладилось. На губах заиграла улыбка.
— Да, — ответила она. — Сейчас дела идут намного лучше. — Она взмахнула рукой, и на обгоревшем склоне холма снова зазеленели деревья. Улыбка Корнелии стала шире. — Вот так мне больше нравится!
— Вилл, как ты себя чувствуешь, тебе лучше? — обеспокоено спросила Тарани. — Там, наверху… когда ты упала…
— Мне уже хорошо. — Мало сказать — хорошо. На миг я задумалась, и тут мне в голову пришли слова, которые намного лучше описывали, что я чувствую. Пусть это выражение не из тех, что произносят в торжественной обстановке, зато оно прекрасно отражало мое настроение: — У меня легко на сердце.
В сводчатых залах оплота Кондракара мне улыбался Оракул.
«Вот и усвоен еще один урок, — говорил он нам. — Взят еще один барьер. Вы растете, Стражницы. Взрослеете».
