Он стоял на четвереньках в грязи, тяжело дыша.
— Беги, — прохрипел он. — Да беги же, девочка!
— Без вас не побегу, — отрезала я и попыталась поднять его. Ко мне подскочила Ирма, она схватила мистера Густошерста за другую руку и закинула ее себе на плечо.
— Вставайте же, мистер Густошерст, пожалуйста, — плакала она. — Прошу вас…
По холму жидкими реками стекал огонь, он перескакивал с кочки на кочку, от куста к кусту. В воздухе грохотал гром.
— Не могу, девчата, — простонал мистер Густошерст. — Лодыжку сломал. Оставьте меня тут.
— Нет! — возразила я. — Ни за что! Тарани, постарайся удержать огонь!
Тарани кивнула, стиснула зубы и, воздев руки, повернулась лицом к огню.
— Корнелия, ты умеешь перемещать предметы. Попробуй передвинуть мистера Густошерста!
Корнелия побелела.
— Но он живой, — сказала она. — Я не сумею переместить живого человека! К тому же у нас нет Сердца Кондракара!
— Тогда передвинь кое-что другое, — предложила Хай Лин. — Подтащи сюда ту телегу, которую мы видели. Я помогу. Сделаю ее полегче.
— Хорошо, — согласилась я. — Действуйте. Притащите ее. Но поскорее.
— Девочки, — заговорил мистер Густошерст голосом одновременно торопливым и усталым. — Не надо. Оставьте меня здесь. Спасайтесь сами, со мной уже все кончено.
— Прекратите! — я обернулась к нему. — Неужели вы думаете, что я собираюсь предстать перед миссис Густошерсткой и сообщить ей, что мы бросили вас в огне на склоне холма посреди Саламандровой бури? Еще чего! Он испуганно взглянул на меня, как будто не ожидал, что «ягненочек» способен так разговаривать. Он раскрыл рот, потом снова закрыл.
Со скрипом и грохотом к нам подкатилась разбитая телега.
— Получилось! — победоносно вскричала Корнелия. Потом вдруг споткнулась и села на землю, обхватив руками виски. — Ой! Голова болит!
Хай Лин выглядела ненамного лучше нее — бледная, запыхавшаяся. Но у нас не было времени на отдых.
— Тарани! Как дела? — посмотрела я на подругу.
— Поторапливайтесь! — выдавила та сквозь стиснутые зубы, направляя еще один язык пламени прочь от дороги. По ее лицу ручьями тек пот, его капли висели на концах косичек, очки сбились набок.
— Ирма, помоги положить мистера Густошерста на телегу.
— А как быть со сломанным колесом?
Я постаралась прицепить его покрепче. Никакого толку не вышло.
— Придется поддерживать телегу с обеих сторон. Все равно ехать под гору.
Мы подняли мистера Густошерста на ноги. Точнее, только на одну ногу, потому что вторая, сломанная, безжизненно болталась. Опираясь на меня и Ирму, он доковылял до телеги и рухнул на нее.
