– Да, – расплакалась Лариса Львовна. – За что ей такая напасть, ведь Мариночка беременна...
– А я предупреждала вас, что зловещие сети расставлены на всех членов вашей семьи, – бесстрастным голосом сказала я. – Вы мне не верили. Теперь опутывающая вас сеть стала видимой, она затягивает вас, как смертельная паутина черного гигантского паука. Каждое мгновение вы будете ощущать если не страх, то незащищенность, уязвимость...
Кудринцева не стала дальше слушать меня и повесила трубку. Что ж, я сказала ей все, что хотела, и услышала от нее много интересного. По крайней мере, один член этой преступной семейки уже пострадал. Наверное, после того, как Женька устроила Марине скандал Олег попытался загладить свою вину. Как? Великодушно выдал любимой несколько долларовых банкнот из кармана своего смокинга, чтобы она прошлась по магазинам и забыла о всех треволнениях. Скорее всего, Марина сначала отправилась в обменный пункт, и там ее задержали с поддельными купюрами. А ведь эти фальшивки когда-то ее родной брат подсунул Молоканову. «Вот такая ирония судьбы!» – усмехнулась я про себя, а потом решила, что для беременной Марины хватит отрицательных эмоций. Ей бы из этой передряги выпутаться с наименьшими потерями. Впрочем, папочка обязательно подсуетится и вытащит дочку.
А не достаточно ли уже стрессов для психически неуравновешенной Ларисы Львовны? Да, здесь главное – не переборщить. Мстить этой даме мне было не за что, напротив, я хотела ее спасти. Кудринцева подтвердила, что за ней следит маньяк. Значит, оставаться на свободе ей было опасно. Хорошо, если Владимир Дмитриевич исполнит свою угрозу и положит ее в психиатрическую клинику на профилактику...
Аронкина пробыла у следователя еще меньше времени, чем я. Зато уверенности в том, что Шишкин очень скоро передаст дело в суд, у нее стало еще больше.
Надежда Степановна уселась в мою машину, как в свою служебную, и скомандовала:
– Едем ко мне домой!
Кресло «Мини Купера» отчаянно скрипнуло, а авто заметно просело. Моя машина не была рассчитана на пассажиров весом в полтора центнера, поэтому сразу потеряла в динамике.
– А где вы живете? – спросила я, выруливая на центральную улицу.
– На углу Пролетарской и Грибоедова. Скоро обеденный перерыв, поэтому мне нет смысла ехать на завод. А знаешь, Полина, давай ты тоже зайдешь ко мне, покушаешь...
– Спасибо за приглашение, но у меня совсем другие планы.
– Нет-нет, никакие возражения не принимаются! Ты едешь ко мне, – бескомпромиссно заявила Аронкина. – Можешь считать, что это мой приказ.
