Это меня порадовало. Лучше все-таки не светиться перед Кудринцевым. Мы пошли направо, я оглянулась назад и увидела, что Владимир Дмитриевич снял с кобылы удила и повел ее куда-то в одном недоуздке.
– Повел Агнессу в леваду пастись, – пояснил Петр Николаевич, перехватив мой взгляд. – А сам пока будет убирать стойло.
Кныш остановился около жеребца, которого чистила девчонка лет шестнадцати, и заговорил с ней. Я же оглянулась на генерального и окончательно убедилась в том, что коварнее плана мести, чем лишить Кудринцева любимой кобылы, мне и не придумать.
– У нас пополнение? – спросила девушка.
– Да, новенькая, – сказал ей Петр Николаевич и подвел меня к соседнему стойлу. – А вот и Спартак. Нравится?
Это был низкорослый черный коняга, какой-то худой, с ввалившимися боками, а потому несчастный. От него жутко пахло, а когда он оскалил зубы, то я от этой злобной выходки инстинктивно попятилась назад. Правда, заметив усмешку на лице Кныша, я преодолела себя, сделала шаг вперед и погладила коня. Он был от этого не в восторге. В общем, я посмотрела на Спартака, он – на меня, и мы, кажется, совершенно не понравились друг другу. Любви с первого взгляда, к сожалению, не случилось. Более того, я пришла к осознанию того, что верховая езда не для меня. Если бы не суровая необходимость побывать на конюшне, меня бы не заманить сюда никакими коврижками.
– Итак, правило номер один: к лошади надо подходить спереди. Иди к нему смелее, – сказал Петр Николаевич.
Я сделала шаг вперед, не без опаски провела рукой по лошадиной морде и сказала:
– Ну, давай знакомиться. Меня зовут Полина. А ты Спартак, да?
Конь недовольно мотнул головой. Мне показалось, он хотел спросить: «И чего тебе от меня надо? Вали отсюда, пока я тебе не показал все, на что я способен».
– Правило номер два: лошадь нельзя окрикивать, особенно если она спит. Так можно покалечить ее нервную систему. Правило номер три: не поить и не кормить животное сразу после тренировки... Это – теория, сейчас перейдем к практике. Сегодня научимся седлать коня, надевать уздечку...
Как ни странно, из меня вышла неплохая ученица. В конце занятия Кныш меня даже похвалил. Что касается Спартака, то он так и не проникся ко мне симпатией, но особо не проявлял свой лошадиный норов. Этот конь хоть и не был красавцем, но оказался спокойным, покладистым, и я даже захотела прийти к нему еще раз, хотя изначально у меня не было таких намерений.
Уходя, я снова заглянула в контору. Там был настоящий переполох. Мешков отчитывал своих работников за то, что они не следят за порядком на конюшне. Игорь Алексеевич даже не пытался надеть маску благопристойности, выбирая слова. Вероятно, его совершенно не заботило впечатление, производимое им на окружающих. Он хотел только докопаться до истины.
