– Готов, мадам. Я вам очень благодарен. – Лицо Гидеона расплылось в широкой улыбке, и он схватил сзади руку Питера и сжал ее от радости. Должно быть, ему действительно нужна эта работа, подумал Питер.
Миссис Бинг открыла сумочку, сшитую из того же шелка, что и платье, вынула оттуда письмо с восковой печатью и протянула Гидеону.
– Вот письмо. Оно прибыло только вчера. Гидеон принял письмо с легким поклоном и положил в карман.
– Выходит, вы часто бывали в Тибурне, мистер Сеймур?
– Лорд Льюксон, мой прежний хозяин, никогда не пропускал день повешения. Он говорил, что при виде умирающего человека острее ощущаешь себя живым. Лорд Льюксон брал места под навесом, моим же делом было исполнять желания его многочисленных гостей. Французский повар лорда Честерфилда подавал всей компании сладости и прекрасное вино.
– Очаровательно! Боюсь, в Бэйкуэлле вы не увидите ничего столь волнительного. Мы здесь живем очень мирно, для некоторых – даже слишком мирно. – Она встретилась взглядом с Сидни.
– Хотелось бы мне, мадам, больше никогда в жизни не видеть Тибурна, – ответил Гидеон.
– Тогда, надеюсь, вы и не увидите, – произнесла достопочтенная миссис Бинг.
Снова обратившись к Питеру и Кэйт, она сказала:
– Я была бы рада, если бы вы пожили в Бэслоу-Холле, послав в Лондон своему дяде весть о своем пребывании здесь. Однако послезавтра преподобный Ледбьюри везет Джека и Сидни к моему брату Ричарду, который живет в чудесном месте, в Линкольн-Инн-Филдс. Вы можете отправиться в Лондон вместе с ними. В карете хватит места для шестерых.
– О, спасибо! – воскликнула Кэйт. – Так здорово! Да, пожалуйста!
– Это просто блестяще! – выпалил Питер, но, увидев выражение лица миссис Бинг, добавил: – Я имею в виду, мы так благодарны вам за ваше милостивое предложение… отвезти нас.
После этой фразы миссис Бинг задумалась, из какой же части Шотландии происходят эти дети.
– Что ж, вот все и устроилось, – сказала она. – Я сообщу преподобному Ледбьюри еще о двух пассажирах.
– Мама, – перебил ее Сидни. – Если во время нашего пребывания у дяди Ричарда будет такой день повешения, я мог бы попросить преподобного Ледбьюри повести меня в Тибурн?
– Нет, Сидни, я запрещаю тебе делать подобные вещи.
Миссис Бинг приказала Ханне приготовить для гостей комнаты и подать им легкий ужин. Ливрейный лакей в туго завитом белом парике провел Питера и Кэйт через вестибюль в столовую, отделанную добротными дубовыми панелями. Лакей встал в сторонке, готовый к услугам. Ни Питер, ни Кэйт не могли сообразить, полагается ли им с ним разговаривать. Кэйт пыталась улыбнуться лакею, но он уставился на что-то позади нее. Дети сидели в полном молчании. Вскоре появилась кухонная служанка в накрахмаленном белом переднике поверх поношенного серого платья. Она несла серебряный поднос, уставленный блюдами. Кэйт не могла не заметить, что служанке определенно не мешало бы помыться. Когда та наклонилась, ставя перед ними еду, Кэйт увидела черную полоску грязи на ее воротничке. Питер и Кэйт молча сидели, ощущая какую-то неловкость: им было непонятно, то ли самим положить себе еду, то ли ждать, когда их обслужат. На столе стояли чаша с дымящейся капустой, пирог с золотистой корочкой и красивое китайское блюдо, наверное, с тушеным мясом – в сероватом бульоне колыхались куски чего-то бледно-серого. Когда Питер заметил в бульоне островки застывшего жира, он взял кусок пирога. Подошел лакей, взял тяжелый половник и обратился к Кэйт:
