– Я благодарить вы, мой друг Искандер, – стуча зубами от холода, сказал он, назвав меня на восточный манер, и побежал в кусты переодеваться.
Когда он вернулся, я с трудом удержался от улыбки – он же был как минимум на голову ниже меня и размера на три меньше, так что все мои вещи болтались на нем как на вешалке, а в старых кроссовках носы были заметно пусты, но по сравнению с тем, что было на нем раньше, выглядел он сейчас более-менее прилично.
– Ну, поехали разбираться с вашими проблемами! – предложил я.
Мы с ним вернулись к моей машине, сели и отправились в Москву. По дороге я начал выспрашивать его о подробностях произошедшего с ним инцидента, и он охотно повторил свой рассказ, даже дополнив его кое-какими подробностями. Выслушав его, я не мог не признать, что подобная неприятная история вполне могла с ним случиться, но вот было одно обстоятельство, которое вызывало у меня очень большое подозрение, да и сильное сомнение закрадывалось в душу по поводу его, Камаля, принадлежности к восточной аристократии. И было это то, что он категорически отказывался связаться со своим посольством, хотя, казалось бы, это был наикратчайший путь к разрешению столь запутанной ситуации. А это, в свою очередь, говорило о том, что не все так просто и гладко было в его истории. Решив немедленно расставить все точки над «i», я напрямую спросил:
– Послушайте, Камаль! А не проще ли было бы обратиться к вашим дипломатам?
– Нельзя! – в ужасе воскликнул он.
– Почему? – настаивал я.
– Потому что я здесь нет! – исчерпывающе ответил он.
– А поподробнее можно? – заинтересовался я. – А то непонятно, с кем же я тогда сейчас вместе в машине еду?
– С я, шейх Камаль! – гордо ответил он.
– Послушайте! Если уж у вас русская мать и к тому же, как вы говорили, в гареме вашего отца есть еще женщины, знающие наш язык, что же вы тогда так плохо на нем говорите?
– Мой папа не любить, люди говорить язык, который он не знать, – объяснил он. – Мама учить я тихо-тихо!
– Втайне от него? – догадался я.
– Да! – подтвердил Камаль.
– Он что же, такой грозный, ваш отец? – усмехнулся я.
– Очень! – выразительно сказал он. – Если он знать, я здесь, он я. – Он сделал жест, который можно было трактовать только однозначно – отрубит голову.
– По-моему, вы преувеличиваете, – возразил я. – Не станет же он убивать своего старшего сына и наследника!
Камаль подумал и согласился:
– May be, не убить! Но я уже не быть наследник! – объяснил он.
