Сначала она хотела устроиться в парикмахерскую. Но потом все-таки вернулась на «ТиВиСтар» и нанялась в очередную массовку. Только потому, что ей показалось верхом идиотизма работать парикмахершей в Москве. То есть это можно было бы делать, конечно. Но лишь в том случае, если бы у нее была какая-нибудь великая цель, для осуществления которой требовался бы любой побочный заработок. А какая у нее была теперь в Москве цель? Никакой. Невозможно же было считать целью встречи с Петей Дурново.
А встречались они почти каждый день. Соня с удивлением вспоминала теперь рассказы подружек, той же Лорки, например, о непредсказуемости мужского поведения.
– Они как марсиане, честное слово! – горячо уверяла Лоретта в те времена, когда ее не настигла еще великая любовь к стареющему гуляке и она влюблялась в кого бог пошлет, в основном в неженатых ровесников. – Вот, например, провели вы вместе незабываемый день. Потом волшебную ночь, – не обращая внимания на то, что Соня морщится от подобных выражений, объясняла Лорка. – Утром простились нежным поцелуем. Ты, конечно, ждешь, что он, как только до работы доедет, сразу начнет тебе названивать, о любви говорить. А он на неделю исчезает. На не-де-лю! Ты рыдаешь, теряешься в догадках: что было не так? А он через неделю звонит как ни в чем не бывало и еще удивляется: почему ты плачешь, любимая? На работе был завал, закрутился. Мы же договорились, что обязательно созвонимся – вот, звоню. И все они так. Скажешь, не марсиане?
Никаких соображений о происхождении мужчин у Сони тогда не было, приходилось верить Лорке. Но поведение Пети Дурново марсианским назвать было невозможно. Во всяком случае, не было дня, в который Петя забыл бы ей позвонить, и на жесткий рабочий график он ни разу не сослался.
