Эта символика встречается, в частности, в Бхагавадгите: битва, о которой идет речь в этой книге, выражает собой действие, взятое в целом, к тому же в форме, свойственной натуре и функциям Кшатриев, для которых оно специально предназначено.[117]
Поле битвы (Кшетра) есть область действия, которая изображается в геометрической символике горизонтальной плоскостью; речь здесь идет о развитии способностей индивида, т. е. о человеческом состоянии; но то же самое изображение можно было бы применить к совершенно иному проявленному состоянию, подобным же образом подчиненному если не собственно действию, то по крайней мере изменению и множественности. Эта концепция имеется не только в индийской, но и в исламской доктрине, ибо таков реальный смысл «священной войны» (джихад). Социальное и внешнее применение ее вторично; это хорошо видно в том, что она представляет собой только «малую священную войну» (ал-джихадул-агхар), тогда как «великая священная война» (ал-джихадул-акбар) относится к чисто внутреннему и духовному порядку.[118]
Положим, основная причина войны — с какой бы точки зрения и в какой бы области ее ни рассматривать — это прекращение беспорядка и восстановление порядка; т. е., другими словами, объединение множественного с помощью средств, которые принадлежат миру самой множественности; в этом и только в этом плане война может рассматриваться как легитимная. С другой стороны, беспорядок в определенном смысле присущ всякому проявлению как таковому — ведь вне своего первопринципа, будучи лишь разрозненной множественностью, оно представляет собой бесконечный ряд нарушений равновесия. Согласно такому пониманию, война, не ограниченная исключительно человеческим состоянием, выражает, следовательно, космический процесс реинтеграции проявленного в изначальное единство; вот почему — с точки зрения самого проявления — эта реинтеграция выглядит как разрушение, на что ясно указывают некоторые аспекты символики Шивы в индуистской доктрине.
То, что война сама по себе — беспорядок, в определенном отношении верно и неизбежно потому, что она совершается в мире проявления и множественности; но она призвана компенсировать другой беспорядок; а согласно дальневосточному учению и традиции, о которой мы уже упоминали, именно сумма всех беспорядков или всех нарушений равновесия образует целокупный порядок. Порядок же возникает, если подняться над множественностью, если перестать рассматривать каждую вещь изолированно, в ее «отдельности», и обозревать все вещи в единстве. Такова точка зрения реальности — ведь множественность вне единого принципа имеет лишь иллюзорное существование; но эту иллюзию, с предполагаемым ею беспорядком, разделяет всякое существо, коль скоро оно не достигло всецело реальным образом (и, разумеется, не просто на теоретическом уровне), точки зрения «единства Экзистенции» (Вахдатул-вуд-жуд) во всех способах и степенях универсального проявления.
