Мы только что сказали, что «единицы» различаются между собою в чистом количестве только нумерически, и в самом деле, здесь нет никакого иного отношения, в котором они могли бы быть различны; но в действительности это показывает, что это чистое количество поистине и с необходимостью располагается под всяким проявленным существованием. Здесь уместно напомнить то, что Лейбниц называл "принципом неразличимых", в силу которого нигде не могут существовать два идентичных существа, то есть сходных между собою во всех отношениях; как мы уже показали, это есть непосредственное следствие беспредельной универсальной возможности, которая влечет за собою отсутствие всякого повторения в частных возможностях; можно еще сказать, что два бытия, предполагаемые тождественными, поистине будут не два, но совпадая во всем, они будут в реальности одним и тем же бытием; но говоря точно, для того, чтобы два бытия не были тождественны или неразличимы, надо чтобы между ними всегда было какое-нибудь качественное отличие, следовательно, их детерминация никогда не будет количественной. Именно это выразил Лейбниц, сказав, что никоим образом не является истинным то, что два бытия, каковы бы они ни были, отличались бы между собою только solo numero (одним числом); в приложении к телам это нацелено против концепций «механицистов», таких как Декарт; он говорит еще, что если бы они не отличались качественно, то "это не было бы далее и бытием", но нечто сравнимое с частями, совершенно между собою сходными, гомогенного пространства и времени, у которых нет никакого реального существования, но которые являются лишь тем, что схоласты называли entia rationis (мысленная сущность). Отметим, впрочем, по этому поводу, что у него самого не было удовлетворительной идеи о природе пространства и времени, так как когда он определяет первое как "порядок сосуществования", а второе "как порядок исследования", то рассматривает их с чисто логической точки зрения, которая как раз сводит их к гомогенным вместилищам, лишенным какого бы ни было качества и, следовательно, всякого действительного существования. Он, таким образом, не отдавал себе отчета в их онтологической природе, мы хотим сказать, реальной природе проявленных пространства и времени в нашем мире и, следовательно, существующих на самом деле в качестве условий, определяющих тот особый способ существования, который и есть в собственном смысле слова телесное существование.
