Девять писем Тамаре Уржумовой | страница 3



Вы, Тамара, чудесная девушка, и обидно, если достанетесь какому-нибудь барахлу.

Если я когда-нибудь что-нибудь смогу для Вас сделать, буду очень рад и благодарен, ну хотя бы морду набить какому-нибудь мерзавцу.

И еще вот что, не судите о людях поспешно. Это я не о себе, а просто делюсь жизненным опытом.

Буду Вас помнить. Не сердитесь, что надоедал Вам.

Сергей Довлатов

2/VI 63 г.

2

Тамара, я придумал для Вас весьма глубокомысленную назидательную сказку. Мораль ее состоит в том, что главное в человеке — это душа и что если у кавалера драные башмаки, это еще не означает, что он сукин сын.

СКАЗКА ПРО СЛОНА
Есть свои привычки
Даже у лисички,
В рыжей теплой шубе
Круглый год она.
И зимой, и летом
Ходит слон раздетым,
Даже безрукавки
Нету у слона.
Раз такое дело,
Поступаем смело,
И костюм решила
Сшить ему сова.
Даром потеряла
Много материала,
Но его хватило
Лишь на рукава.
«Я считаю лично,
Что это неприлично,
Голым некрасиво
Появиться в свет,
Только лишь невежды
Ходят без одежды»,
То козел рогатый
Подает совет.
Говорят коняги,
Кони-работяги:
«Уходи отсюда,
Ты, козел, не прав,
Не в нарядах дело,
Было б сильным тело,
Было б чистым сердце,
И веселым нрав!!»

И еще посылаю Вам один из моих ранних живописных шедевров. Внимательный анализ полотна дает возможность обнаружить: с одной стороны явное влияние мастеров голландской школы; с другой стороны — заметна мощная социальная тенденциозность, свойственная передвижникам и гениальному Гойе. Подлинник хранится в Третьяковке, посылаю Вам репродукцию.

Я назвал мою картину — «Гадюка на цыпочках».[1]

До свидания, Тамара.

Очень жду Вашего письма.

Осёл

2/VI

Тамара, я только что свалился с брусьев и ударился задиком об землю, испытав при этом ни с чем не сравнимые страдания. Причем я давно уже заметил: стоит человеку слегка порезать палец — ему все начинают сочувствовать, кто бинт волокет, кто иод, а когда человек со всего маху трескается об землю задом, это вызывает взрыв скотского смеха. Простите, но я не мог не поделиться с Вами, Тамара, последними наблюдениями над низостью человеческой природы.

С. Д.

В следующем письме напишу, каков был Хемингуэй.

С.

4

Знаете, Тамара, два письма уже порвал. Мне все кажется, что я должен что-то Вам объяснять, в чем-то каяться, симулировать угрызения совести. Позвольте всего этого не делать. Постепенно все образуется. Я Вам буду писать письма, бесконечно длинные и скучные, как дождь в сентябре. Вы не пугайтесь. Воспринимайте их в конце концов как беллетристику, изумляйтесь наличию запятых и т. д. Я буду писать очень часто, а Вы можете отвечать вовсе не на каждое, скажем, на каждое пятое письмо.