Коммунист, который хочет, чтобы Ротшильд поделил с ним свои триста миллионов. Ротшильд посылает ему его долю, составляющую девять су. «А теперь оставьте меня в покое».
* * *
Миссия немцев в Париже — уберечь меня от тоски по родине.
* * *
Ни у одного народа вера в бессмертие не была так сильна, как у кельтов; у них можно было занимать деньги, с тем что возвратишь их в ином мире.
* * *
Первая добродетель германцев — известная верность, несколько неуклюжая, но трогательно великодушная верность. Немец бьется даже за самое неправое дело, раз он получил задаток или хоть спьяну обещал свое содействие.
* * *
У римлян ни за что не хватило бы времени на завоевание мира, если бы им пришлось сперва изучать латынь.
* * *
Евреи несли Библию сквозь века как свое переносное отечество.
* * *
Каждый человек — это мир, который с ним рождается и с ним умирает; под всякой могильной плитой лежит всемирная история.
* * *
Если человек хочет застрелиться, он всегда имеет на то достаточные причины. Но знает ли он сам эти причины — это другой вопрос. До последней минуты мы разыгрываем с собою комедию. Умирая от зубной боли в сердце, мы жалуемся на зубную боль.
* * *
Только родственная скорбь исторгает слезы, и каждый, в сущности, плачет о себе самом.
* * *
Бог простит мне глупости, которые я наговорил про него, как я моим противникам прощаю глупости, которые они писали против меня, хотя духовно они стояли настолько же ниже меня, насколько я стою ниже тебя, о Господи!
* * *
Все свое состояние я завещаю жене, при условии, что она опять выйдет замуж. Я хочу быть уверен, что хотя бы один мужчина будет оплакивать мою смерть.
* * *
На смертном одре:
— Бог меня простит, это его ремесло.
* * *
ВЗГЛЯД СО СТОРОНЫ
Если бы он чему-нибудь научился, ему не нужно было бы писать книги.
Соломон Гейне, дядя поэта, гамбургский банкир
В смерти моей прошу винить немецкого поэта Гейне, выдумавшего зубную боль в сердце.
Максим Горький в записке, оставленной при покушении на самоубийство (1887 год)
Он обладал той божественной злобой, без которой я не могу мыслить совершенства. И как он владел немецким языком! Когда-нибудь скажут, что Гейне и я были лучшими артистами немецкого языка.
Фридрих Ницше
Генрих Гейне так ослабил корсет немецкой речи, что теперь даже самый заурядный галантерейщик может ласкать ее груди.
Карл Краус
Женщина, не забывающая о Генрихе Гейне в ту минуту, когда входит ее возлюбленный, любит только Генриха Гейне.
Марина Цветаева
