Она ощетинилась.
– Он твой отец, Лукас, – возразила Рейчел, – и дед наших будущих детей. Он заслуживает уважения. И наши дети должны относиться к нему с уважением, как к своему дедушке.
– Боже правый! – Лукас был потрясен. Карета остановилась: Колеса захрустели по гравию, что свидетельствовало о близости вокзала.
– Хорошо, – неожиданно заявил Лукас. – Я попрошу его вежливо, но сделаю это исключительно в качестве свадебного подарка тебе. Не думаю, что это поможет.
– Спасибо тебе, милый.
– Не за что, жена. Вторично я намерен послать такую телеграмму, какую сочту нужным.
Она нахмурилась, но приняла протянутую им руку и вышла из кеба.
– Ты можешь ошибиться, – упрямо заявила она ему.
– Вряд ли. Я всю мою жизнь сражаюсь с ним, – Он ласково провел пальцем по ее щеке. – Не беспокойся о древних драконах вроде него, милая. Я тебя от них уберегу.
Ей так и не удалось подобрать нужные слова, чтобы заверить его в том, что она нисколько не опасается нападок со стороны его отца, если только он сам, ее муж, будет рядом, чтобы ее защитить.
Солнце уже поднялось достаточно высоко, чтобы разогнать подкрашенный угольным дымом туман. Остались лишь колеблющиеся ленты и обрывки вместо прежней непроницаемой стены. Вокзал оказался простым одноэтажным деревянным строением, стоявшим на фоне целого моря железнодорожных путей, уходивших на восток и запад, а также на юг, к депо и товарной станции. Депо представляло собой массу рабочих и машин, трудолюбивых и умелых, как пчелы. На севере и западе вверх по склону находились магазины и салуны, окна их верхних этажей смотрели прямо на вокзал и депо.
Открывшаяся Рейчел картина сейчас выглядела более четко, чем накануне вечером, когда она спасалась, бегством из личного вагона Коллинза, поставленного у самого депо.
Вагон семьи Грейнджер был таким же приветливо-теплым, как и прошлым вечером. Деревянные стены покрыты лаком и сверкают яркой желтизной, обводы – ослепительно голубые. Над лавровым венком надпись: «Императрица». Название соответствовало его красоте и элегантности. Из кухни доносятся запахи хорошей пищи.
Перед ступеньками, ведущими в тамбур, стоял мужчина среднего роста и весьма внушительного вида: Брейден, стюард Грейнджеров. Его голубая с золотом ливрея соответствовала цветам «Императрицы». У него была пышная седая шевелюра, аккуратные усики и бородка и пронзительный взгляд голубых глаз, подобающий британскому сержанту (каковым он когда-то и был).
Рейчел не сомневалась в том, что этот человек безгранично предан семейству Грейнджер и Лукасу, точно так же как слуги семьи Дэвисов были преданы Элиасу.
