– Ты подкупил личного телеграфиста богача, который находится на другом конце страны? Отличная работа, отец!
Коллинз позволил себе быструю усмешку. Судя по звуку, двигатель паровоза стал работать мощнее.
– Похоже, наш транспорт готов. Завтрак тоже должны были приготовить. Ну что, уезжаем из этого жалкого городишки, сын мой?
Мейтленд кивнул.
– Когда будем возвращаться д-домой, давай поедем морем, как п-подобает Коллинзам, минуя эту клоаку, – сказал он.
У Коллинза болезненно сжалось сердце. Проклятие! Его сын должен был бы говорить с такой же уверенностью в себе, какая была у него неделю назад, до того, как Рейчел Дэвис его покалечила.
– Конечно, морем, – согласился Коллинз. – Триумф семьи всегда следует отмечать согласно традициям.
Первые лучи солнца осветили вестибюль, когда Рейчел спустилась туда, опираясь на руку Лукаса. Все с любопытством смотрели на них. Молодые люди приехали в город порознь и поспешно заключили брак.
Лукас гневно осмотрелся, вид у него был далеко не дружелюбный. Поэтому все перестали смотреть на молодоженов, притворившись, будто никого не интересует эта супружеская пара.
Рейчел удивленно на него посмотрела. Он раздражен и потому предостерег взглядом людей, чьим единственным преступлением было любопытство? Им грозит опасность? А может быть, у него есть для этого какая-то личная причина?
Хорошо хоть, что он устроил ей долгую горячую ванну и массаж, так что она способна идти, а не ковылять, словно древняя старуха. Прошло больше года с тех пор, как она спала с Элиасом, но даже и тогда ее страсть не бывала так полно утолена. Если бы Лукас не позаботился о ней с такой нежностью, тщанием и умением, она с трудом волочила бы ноги.
Темноволосый мужчина открыл перед ними входную дверь. Кожаная куртка красноречивее всяких слов говорила о том, кто он такой.
– Доброе утро, мэм, Грейнджер, – проговорил Митчелл по-виргински нараспев. Он держался также услужливо, как в тот момент, когда спас их от громил Коллинза. – У крыльца ждет кеб.
От холода у Рейчел перехватило дыхание. Воздух здесь был гораздо суше, чем в Бостоне с его морскими ветрами. Лукас привлек ее к себе и накрыл ее руки своими. Она была тронута его заботой, а вот примириться с тесной близостью к его пистолетам ей было гораздо труднее.
В этот ранний час улицы был пустынны. Несколько лавочников подметали тротуары перед своими магазинами или выкладывали образцы товаров. Один-единственный прохожий, явно не в лучшем состоянии, медленно плелся вверх по крутой улице к гостинице.
