Мейтленд замялся: он не ожидал увидеть отца.
– Как вам понравилась опера, сэр? – спросил он, закрыв дверь и направляясь к отцу.
На его красивом лице лежал отпечаток разгульной жизни, к тому же он то и дело участвовал в потасовках и пьяных дебошах. Однако отец был от него в восторге, считая его сильным, умным, красивым. Жаль, что он не смог отправиться в море, чтобы немного смирить свой нрав, как это делали до него пять поколений Коллинзов. Паника пятьдесят седьмого года пятнадцать лет назад почти полностью уничтожила судоходное дело Коллинзов. Дед Мейтленда покончил с собой из-за того, что подвел семью, следующему Коллинзу пришлось все восстанавливать.
Коллинз небрежно бросил:
– Неплохо для такого жалкого городка на краю цивилизации. Мне удалось установить неплохие деловые связи. Они быстро отстроились после пожара, но качество музыки от этого не улучшилось. Тем не менее завтра мы сможем уехать, как и планировали. А как у тебя прошел вечер?
Мейтленд пожал плечами, уселся в кресло с чашкой кофе и посмотрел на отца:
– Выиграл чуть больше, чем проиграл.
Мальчишка здорово проигрался, раз уж не смог этого скрыть, подумал Коллинз.
Он ударил кулаком по столику, стоявшему рядом с его креслом, так что зазвенел фарфор.
– Тебе надо обхаживать вдовушку, а не тратить зря время на петушиных боях!
– Зачем? – удивился Мейтленд. – Мы ведь контролируем ее состояние.
– Ошибаешься. Пока мы можем лишь определять расходы. Тебе надо стать отцом ее детей, чтобы оно осталось у нас навсегда.
Мейтленд возмущенно посмотрел на отца и резко поставил свою чашку.
– Рейчел Дэвис – неподходящая мать для следующего поколения Коллинзов! Она внучка книготорговца.
– Ее происхождение не имеет значения, главное – деньги.
Однако Мейтленд не собирался сдаваться:
– Непонятно, почему остальные опекуны так заботливо оберегают эту простушку, ублюдка прислуги. Старик Дэвис, видимо, спятил, когда разрешил своему единственному выжившему сыну на ней жениться.
– Ее отец был секретарем Дэвиса и его доверенным лицом. Все его друзья, особенно опекуны, знали ее отца так же хорошо, как самого Дэвиса. Я лично превозносил этот брак до небес, лишь бы остаться в опекунском совете.
Мейтленд проворчал что-то себе под нос.
– А что до отношения Дэвиса к тому браку, думаю, он принял бы любую женщину, на которой его сынку вздумалось бы жениться, если принять во внимание огромную дыру у парня в легком.
– Значит, кровь у нее плохая, но общество ее приняло! – посетовал Мейтленд. – Даже если бы я смог это вынести, она холодная сучка, которую книги интересуют больше, чем мужчины. В отличие от ее сестрички, которая начинала трепетать, стоило мне потискать ей сиськи. В Рейчел Дэвис нет ничего, что горячило бы мне кровь.
