– Почему ты считаешь, что Томазина не убивала Ричарда? Парсиваль, конечно, дурак, но у него, верно, есть доказательства, если он взял ее под стражу.
– Если бы не ваша ложь, ему бы и в голову никогда не пришло такое!
Ник обвел злым взглядом Агнес, Фрэнси и Майлса.
– А я-то тут при чем? Я ничего не говорил, – удивился Майлс.
– Черт подери! Разве не вы придумали фигурку и до смерти запугали ей Парсиваля? Из-за вашей пьяной болтовни Парсиваль считает себя обязанным проявить усердие.
– Парсиваль меня боится? – изумленно переспросил Майлс.
– Он боялся вашего брата. Вас он опасается. Клянусь, если бы я только знал, чем ему угрожал ваш брат, я бы тоже занялся вымогательством!
– Вымогательством? Мой святой братец?
– А то вы не знаете, какие ходили сплетни!
– А вдруг сам Парсиваль убил Ричарда?
Ник похолодел. В их графстве любой влиятельный человек мог как угодно вертеть законом, чтобы покрыть свои темные делишки.
Еще никогда Ник так не жалел о своих ограниченных возможностях. Как управляющий он имел влияние в Кэтшолме, однако не был джентльменом по рождению. Например, в Манчестере он был бы обыкновенным приехавшим из поместья йоменом. Парсиваль его даже слушать не станет.
– Поеду в Манчестер. Может быть, мне еще удастся переубедить Парсиваля.
Ник не верил, что мировой судья мог убить Лэтама, даже если у него для этого имелись основания, – слишком он был трусоват.
Фрэнси схватила его за руку.
– Напрасно потеряешь время! Дело сделано, и Парсиваль ни за что не признает, что совершил ошибку. Кстати, я и не уверена, что он ее совершил.
– Томазина не убивала Ричарда Лэтама!
Ник был в этом уверен, но теперь он знал и другое. Он никому не позволит причинить Томазине вред по той простой причине, что он ее любит.
Констанс, которая до сих пор молчала и только слушала, положила руку на другое плечо Ника, привлекая к себе его внимание.
– Если Томазина невиновна, – сказала Констанс, – ее освободят.
«Спокойно», – приказал себе Ник. Ему могла понадобиться помощь, если он хотел вызволить Томазину из тюрьмы.
– Вы когда-нибудь видели манчестерскую тюрьму? – спросил он. – Это бывшая церковь, расположенная на мосту через реку Ирвелл.
– Довольно близко к рынку. Там, кстати, есть колодки и клетка, как в суде.
Насмешливый тон Фрэнси выводил Ника из себя, но он постарался сдержаться и говорить только для Констанс.
– До суда убийц помещают в яму, то есть в самую нижнюю комнату в тюрьме, где очень толстые стены и почти нет ни света, ни воздуха. Один Бог знает, с кем она там будет, но даже если мужчин держат отдельно, все равно страшно подумать, что ей придется вынести!
