– Нет?
– Нет.
– Некоторым женщинам нравится, когда к ним липнут незнакомцы и… старые друзья.
– Я не из их числа.
Он долго смотрел на ее губы, молча напоминая ей о ее недавнем поведении. У Томазины вспыхнули щеки, но она не отвернулась. Должна же она убедить его, что он неправильно о ней думает!
– Хватит притворяться, Томазина! Не строй из себя невинную девицу. Ты – дочь Лавинии Стрэнджейс и приехала сюда из Лондона. И ты умеешь разжечь мужчину.
Он потянулся было к ней, но она отпрянула от него.
– Как ты смеешь такое говорить? Как ты можешь нежно целовать, а потом грубить?
– Я и есть грубиян.
Он схватил ее за руки и повернул к себе.
– Не надо, Ник.
– Почему? Я еще не получил того, что ты мне сулила.
– Ничего я тебе не сулила.
– Так ли, Томазина? Ты мне обещала все до конца. – Он придушенно рассмеялся. – Да и зачем мне верить твоим словам, когда ты у меня в руках как натянутая тетива! И ты еще хочешь уверить, что не разжигала меня своими поцелуями?
Томазина растерянно молчала.
Неловкое молчание прервалось, когда к их ногам упало с ветки яблоко. Они оба опустили головы, чтобы взглянуть на него, и Томазина поняла, что близка к истерике. Сейчас она закричит. Но не от страха, а от безнадежности.
– Ева искушала Адама яблоком в раю, но здесь ты сыграл роль искусителя, – с трудом проговорила она.
Сгорая от стыда, Томазина горько сожалела, что так быстро поддалась Нику. Она не лгала ему, когда говорила о своей любви. Теперь она точно знала, что любила его ребенком и никогда не переставала любить. Она поняла это, когда он в первый раз поцеловал ее, и теперь уже ничто не могло этого изменить… Ведь невозможно остановить движение звезд.
Сумятица ее чувств отражалась на ее лице. Он, кажется, начал понимать, что с ней творится, но упрямо все переиначил, унизив любовь до простого чувственного влечения.
– Ты все еще меня хочешь.
«Я все еще люблю тебя, – молча поправила она его. – Я только что это поняла и ничего не могу изменить.» Она любила Ника. Всегда любила его одного.
– Я не хочу отдавать себя мужчине, который так плохо думает обо мне.
Он рассмеялся.
– Сколько ты берешь за свою любовь? Сколько стоят шлюхи в Лондоне?
– Я этого не знаю.
– Томазина, Томазина, только не говори, что ты девица!
Томазина почувствовала, как горячий румянец заливает ей щеки. Почему-то он считает ее доступной женщиной. А она еще целовала его…
Ее охватило отчаяние, и она стала молча ждать следующего удара.
– Не надо было тебе приезжать в Кэтшолм.
