– Миссис Стрэнджейс…
Он даже сам не понял, что произнес эти два слова вслух, пока женщина не обернулась. Синие глаза Лавинии Стрэнджейс смотрели на него, не отрываясь.
– Ник?
Ник удивился ее вопросу и повнимательнее посмотрел на нее. Длинные черные волосы свободно падали ей на спину из-под шляпы.
– Ник, – повторила она на сей раз утвердительно, и печаль в се голосе произвела на него не меньшее впечатление, чем ласка любимой женщины. – Вы меня помните? Я – Томазина.
Томазина.
«Значит, она не Лавиния, а дочь Лавинии…»
– Зачем ты вернулась?
Его вопрос смутил ее, и она остановилась, хотя уже было двинулась к воротам. Мальчишка тоже остановился. А он стоял и не мог отвести от нее глаз. Предвкушая развлечение, привратник подошел поближе, чтобы ничего не упустить.
Томазина выпрямилась и смело посмотрела в глаза Нику, но ей не понравилось их выражение. Однако она тоже была упрямой и, сверкнув синими глазами, сказала:
– Я выполняю последнюю волю моей матери.
Значит, она умерла.
Ник почувствовал облегчение и досаду одновременно. Даже из могилы Лавиния Стрэнджейс пытается повелевать им: она прислала сюда дочь, чтобы та мучила и искушала его.
– Вы остаетесь, мисс? – спросил мальчишка.
Томазина освободила его от ноши и дала монетку. Лицо мальчишки озарилось счастливой улыбкой. Томазина улыбнулась ему в ответ, но от ее улыбки не осталось и следа, стоило ей повернуться к Нику Кэрриеру.
Она была точной копией своей матери – такая же высокая, стройная и грациозная. И Ник никак не мог избавиться от ощущения, что Лавиния каким-то колдовством вернула себе юность и красоту. Да нет, напомнил себе Ник, она же уехала отсюда беспомощной калекой, когда Томазина была еще совсем девчонкой!
Но Томазина Стрэнджейс уже не ребенок. Запыленная с дороги, одетая в простое траурное платье, она ни в коем случае не должна была обращаться к нему, но она обратилась. Ник окинул взглядом ее высокую грудь и тонкую талию и с иронической улыбкой укорил себя за свои мысли.
Это не Лавиния Стрэнджейс, а дочь Лавинии… Ник знал: ему потребуется много времени, чтобы осознать этот факт.
– Я долго ехала, – сказала Томазина.
– Никто здесь тебя не ждал.
Хотя Томазину больно задела его враждебность, ей не потребовалось много времени, чтобы взять себя в руки. Вздернув подбородок, как это делала ее мать, она спросила:
– Где твой отец? Управляющий Кэтшолма меня не прогонит.
– Мой отец давно умер, и теперь я здесь управляющий.
Сочувствуя ему, Томазина положила руку ему на плечо.
