Вернувшись с работы, его отец увидел, что мальчик сидит, прижавшись к садовой решетке, и держит в руках свою безголовую лошадь.
— Мама стряпает у кого-то в Новом квартале, — сообщил Фернан отцу. - Она вернется только в восемь часов…
— Надо было подождать меня у соседей, а не мерзнуть под дверью, — проворчал отец. - Входи…
Фернан вошел в дом, таща за собой лошадь.
— Ну, что вы делали хорошенького сегодня? — спросил отец.
— Лошадь поломали, — пробормотал мальчик, опустив голову. - Переднее колесо совсем отвалилось…
— Опять! — беззлобно вздохнул мсье Дуэн.
— И, кажется, на этот раз всерьез.
Дуэн зажег в кухне свет и положил свою сумку на стол.
Это был кроткий, добрый человек с немного грустным взглядом и длинными седеющими усами, закрывающими всю нижнюю половину лица.
— Ну что ж, посмотрим! — сказал он, опускаясь на стул.
Мальчик подтолкнул лошадь, и она задом вошла в кухню. Колеса никогда не смазывались и потому отчаянно скрипели. Дуэн стал осматривать повреждения.
— Фу, черт, вилка сломана! — воскликнул он.
Фернан горестно развел руками. Отец снова вздохнул, зажал руль между колен, внимательно осмотрел сломанную вилку и умелой, опытной рукой рабочего ощупал концы.
— Ничего не поделаешь, — заявил он. - Простая спайка долго не продержится, вы только разобьете себе мордашки!
Фернан тихо заплакал. Слезы текли по его щекам и падали на блестящий плиточный пол. Отец искоса взглянул на сына и тихонько положил руль на край стола.
— Не плачь, сынок, — сказал он хриплым голосом. - Завтра утром по дороге на работу я зайду в мастерскую службы тяги. Мой приятель Росси в свободную минутку сделает нам новую вилку. Ему это ничего не стоит… Досадно только, что старую невозможно вытащить. Придется ее распиливать на месте, и все товарищи поднимут меня на смех, когда я появлюсь с этой клячей под мышкой…
— Можно бы отвинтить оба колеса, — посоветовал Фернан, улыбаясь сквозь слезы. - Все-таки легче будет нести. У нее уже и так головы нет, а когда и колес не будет, то чего же тут смеяться…
Худенькая белокурая мадам Дуэн вернулась в половине девятого очень уставшая, но, как всегда, довольная. Она рассмеялась, увидев мужа и сына сидящими на полу и занятыми лошадью.
— Я уже все знаю, — сказала она. - Мама Зидора рассказала мне по дороге. Говорят, у Татава искры из глаз посыпались! Вот увидите, вы себе когда-нибудь головы расшибете…
— Оставь их! — ответил отец. - Надо же детишкам побаловаться! Если не теперь, то когда? В двенадцать лет поздно будет.
