— О боже, боже, — застонал дракон, — это ужасно. Я его не приму. Заявляю тебе наотрез. Не желаю его знать. Уверен, что он несимпатичный субъект. Скажи ему, чтобы он немедленно убирался, прошу тебя. Скажи, что он может написать мне, если хочет, но никаких интервью. В настоящее время я никого не принимаю.
— Ну, дракоша, — умоляюще сказал Мальчик, — не будь упрямым ослом. Как ты не хочешь взять в толк? Тебе все равно придется когда-нибудь с ним сразиться, ведь он — Святой Георгий, а ты — дракон. Лучше покончить с этим сразу, а потом мы снова займемся сонетами. Нельзя быть таким эгоистом! Если уж тебе скучно, подумай, каково мне!
— Милая моя крошка, — серьезно, даже торжественно сказал дракон, — пойми раз и навсегда, что я не могу драться и не буду. Я не дрался ни разу в жизни и не собираюсь начинать это сейчас и устраивать бой гладиаторов ради твоего удовольствия. В прежние времена я предоставлял драться другим — тем, кто относился к этому по-деловому, потому-то, бесспорно, я имею удовольствие находиться здесь.
— Но если ты не будешь с ним драться, он отсечет тебе голову, — чуть не плача сказал Мальчик, в отчаянии, что он лишится и боя, и друга.
— Вряд ли, — лениво протянул дракон. — Ты уж что-нибудь придумаешь. Я полностью на тебя полагаюсь, ты ведь такой прекрасный руководитель. Я все передаю в твои руки. Будь умницей, сбегай вниз и все уладь.
Мальчик поплелся в деревню в полном унынии. Начать с того, что не будет никакого боя; второе: его дорогой и уважаемый друг дракон показал себя вовсе не в таком героическом свете, как бы ему хотелось; и последнее: был ли дракон героем в душе или нет, не имело значения, ведь Святой Георгий, несомненно, снесет ему голову.
— «Что-нибудь придумать», хорошенькое дело, — сказал он с горечью сам себе. Дракон смотрит на все это так, словно он получил приглашение к чаю или на партию в крокет.
В то время как Мальчик шел по улице, навстречу ему попадались жители деревни; они не спеша расходились по домам в самом превосходном настроении и радостно обсуждали ждавший их великолепный подарок. Мальчик добрался до харчевни и вошел в главную горницу, где Святой Георгий сидел наконец один, прикидывая в уме, каковы его шансы на успех, и сочувственно припоминая печальные повествования о причиненном драконом зле, которые в этот день лились потоком в его уши.
— Можно войти, Святой Георгий? — вежливо спросил Мальчик, приостанавливаясь у дверей. — Я бы хотел поговорить с тобой об этом дельце, о драконе, если только тебе еще не надоело о нем слышать.
