Трубка не потерялась, но курить ее на ходу было несподручно, и пришлось израсходовать одну из драгоценных сигарет. То ли от боли, то ли от нервного потрясения голода он не испытывал, только очень хотелось пить, да неудержимо тянуло повалиться где-нибудь на траву и лежать на ней, не вставая.
Боязнь погони не позволила ему сделать этого, и он шел и шел, лишь изредка, когда становилось невмоготу, позволяя себе выкурить сигарету.
На каком-то отрезке пути он попытался прикинуть время и увидел, что солнце ощутимо клонится к земле. Это открытие породило новую волну тихого ужаса. Ночь в одиночестве, в незнакомом лесу незнакомого мира, да еще и без оружия! Не считать же оружием перочинный нож. Александр поискал и нашел себе увесистый, еще не сухой сук, которым можно было пользоваться, как дубиной, но уверенности ему этот сук не прибавил.
А чуть позднее, уже перед самым закатом, ему повезло. На отшибе леса, перед наполовину убранным полем, он заметил хутор, отбросил дубину и без колебаний заковылял туда.
Страх перед надвигающейся ночью пересилил страх перед погоней теперь ему было уже все равно.
Два здоровенных пса встретили его захлебывающимся лаем. На шум из дома выглянул здоровенный бородатый мужчина в холщовых штанах и рубахе.
- Здравствуйте, - с трудом шевельнул сухим языком Александр.
- И ты здрав будь.
Хозяин критически осмотрел гостя, прикрикнул на псов и кивнул:
- Проходи.
Внутри дома все было прибрано и просто. Самодельная грубая мебель, печь, занимающая едва ли не половину изба, вышитые занавески на окнах...
- Эк тебя, - покачал головой хозяин. - На лихих людей, что ли, нарвался? Ну, погоди, у меня банька еще не успела остыть.
После баньки хозяин - его звали Устином Митричем - усадил гостя ужинать. Кроме них за столом сидели жена хозяина - полная добродушная женщина, двое его сыновей и дочь. При свете одиноко свечи поели каши с молоком, потом, когда хозяйка отправилась стелить постели, Устин увел Александра на крыльцо, покурить.
- Теперь рассказывай, - спокойно предложил он, раскуривая трубку.
Карпова как прорвало. Не очень подробно, непрерывно путаясь и сбиваясь, он рассказал о том, как попал в этот мир, и о приеме, оказанном ему Горполком и его дочерью. Не умолчал и о нападении, и выговорившись, замолчал.
- Значит, так, - задумчиво изрек молчавший все время рассказа Устин.
Существование параллельного мира не удивило его. Может, знал, а может, доводилось слышать и о более странных вещах.
