Измочаленная бахрома путалась между пальцами, пока она вытиралась. Облачившись в халат из искусственного шелка, Мэри повернулась к зеркалу.
Какую новую морщинку, складочку или другой ужасный изъян обнаружит она на лице этим вечером в довершение депрессии?
На первый взгляд потери казались невелики. Но нельзя быть уверенной, невозможно предвосхитить ребячьи злодейства, которые могут разразиться в любой момент и ускорят ее моральный и физический распад. Наложив на лицо возмутительно дорогой увлажняющий крем, Мэри взмолилась о тишине и покое.
Покой в ту же секунду нарушил пес Гарви, который буквально надрывался от лая на заднем крыльце, куда был сослан.
– Гарви! - крикнула она из окна ванной. - Заткнись!
Дворняжка до смешного подозрительно реагировала на всякие передвижения во мраке; Мэри порой мерещилось из-за этого, что окрестности кишат сексуальными маньяками. Если бы Гарви лаял только на сексуальных маньяков, был бы толк. Но он облаивал пиццамобиль - фургончик, развозящий пиццу, самолеты, невидимые искусственные спутники и, как ей казалось, явно страдал галлюцинаторным бредом.
Не говоря уже о мании пожирания банных ковриков.
Мэри снова рывком распахнула окно.
– Гарви! Черт возьми, да замолчишь ты наконец?
Она с треском захлопнула окно и поспешно вышла из ванной.
То, что ожидало ее по другую сторону коридора, совсем не вдохновляло, но выхода не было.
Она открыла дверь в комнату Эллиота.
Та была завалена предметами любой степени негодности, вплоть до загнивания. Типичная комната мальчишки. Вот бы запихнуть ее в складную пещеру.
Мэри принялась за дело.
Разбирала, сбрасывала, расставляла по местам… Сняла с потолка космические корабли, закатила баскетбольный мяч в чулан. Предназначение украденных уличных указателей было ей непонятно. Иногда Мэри казалось, что у Эллиота не все дома. Легко объяснимо: безотцовщина, унылое детство не могли не наложить отпечаток на характер ребенка, да еще эта дикая склонность каждую свободную минуту шататься с Блуждающими Чудовищами. И вообще, он даже не положительный.
Возможно, это пройдет.
– Эллиот… - окликнула она маленького орка.
Ответа, естественно, не последовало.
– Эллиот!- завопила Мэри, повышая тем самым артериальное давление и углубляя морщинки вокруг рта.
Шаги Эллиота затопали по ступенькам, потом загромыхали в прихожей. Он ворвался в дверной проем и замер на месте во весь свой четырехфутовый рост, чем-то даже любимый и обожаемый, хотя сейчас Мэри так не казалось - с таким недоверием он смотрел на то, что сталось с его коллекцией хлама.
