Если ты меня в последний раз простишь и примешь обратно, я сегодня же приду и буду вместе с вами сражаться и постараюсь тоже отличиться в бою, чтобы сразу искупить все свои ошибки. Очень тебя прошу, скажи Мари, можно мне прийти или нет, и, если можно, я сейчас же приду, потому что, пока она стоит у вас там, на пустыре, с письмом, я стою здесь, под воротами дома № 5 по улице Пала, и жду ответа.
Остаюсь твой верный друг
Гереб».
Дочитав письмо, Бока почувствовал: Гереб не лжет, он исправился, и его можно принять обратно. Подозвав Челе, он приказал:
— Адъютант, протрубите третий сигнал, означающий: «Все к генералу».
— Простите, какой ответ будет? — спросила Мари.
— Придется вам немного подождать, Мари, — твердо заявил генерал.
Маленькая труба пропела, и на ее пронзительные звуки из укреплений неуверенно выглянули мальчишеские лица. Ребята недоумевали, что случилось, почему труба зовет их к генералу. Но, увидев, что Бока спокойно стоит на месте, они вылезли из своих укрытий, и через минуту все войско снова выстроилось перед генералом. Прочитав вслух письмо, Бока спросил:
— Принять его?
И все в один голос (что и говорить, неплохие были ребята!) воскликнули:
— Принять!
Бока обернулся к служанке:
— Скажите ему, пусть приходит. Это наш ответ.
Мари, разинув рот, глядела на все эти диковинки: на войско, на фуражки с ало-зеленым верхом, на оружие… Потом повернулась и ушла.
— Рихтер! — крикнул Бока. Рихтер вышел из рядов.
— Прикомандировываю Гереба к тебе. Будешь за ним следить. При первом подозрительном признаке — хватай и сажай сторожку. Думаю, что до этого не дойдет, но осторожность не мешает. Вольно! Сегодня боя не будет, это видно и из письма. Все намеченное на сегодня остается в силе на завтра. Если они своего плана не меняют, мы тоже все оставляем по-старому.
Он хотел еще что-то сказать, но в эту минуту калитка, оставшаяся после ухода Мари незапертой, распахнулась от внезапного пинка, и на пустырь, весь сияя, влетел Гереб с видом человека, вступившего наконец в обетованную землю. Но, увидев войско в полном составе, он сразу, стал серьезным. При общем напряженном внимании Гереб подошел к Боке и взял под козырек. На голове у него красовалась ало-зеленая фуражка улицы Пала.
— Прибыл в ваше распоряжение, господин генерал, — отрапортовал он.
— Хорошо, — просто, без церемоний ответил Бока. — Будешь под командой Рихтера; пока — рядовым. Посмотрим, как ты себя будешь вести в бою, и, может быть, вернем тебе прежнее звание.
