Женщина вся пылала от возмущения, а дворняжка опять предупреждающе зарычала. Смолбоун попятился назад, не спуская глаз с собаки.
– Я думаю, что вы ошибаетесь, мэм, – сказал он примирительно. – Просто скажите мне, когда мистер Маунтджой придет домой, и я вернусь сюда и поговорю с ним.
– Здесь нет никакого мистера Маунтджоя, парень, поэтому не трудись возвращаться назад. Тебе здесь нечего делать.
Смолбоун быстро сел в машину и включил зажигание. Собачонка тем временем сбежала с крыльца и, не переставая брехать, бежала за ним до тех пор, пока он не выехал на основную магистраль.
Прежде чем снова вернуться на ранчо Маунтджой, Смолбоун навел кое-какие справки. Он снял комнату в пансионе недалеко от маленького городка Китсвилля и, зайдя в местный магазин, задал несколько вопросов, а вечером отправился в салун и поболтал с барменом и посетителями. Детектив был удивлен, узнав, что хозяйкой ранчо Маунтджой является молодая женщина по имени Ханичайл[1] Маунтджой Хеннесси.
– Странное имя для девочки Дэвида Маунтджоя, – сказал бармен. – Ходят слухи, что Дэвид никогда не был женат на ее матери, хотя она называла себя Роузи Маунтджой. – Бармен плотоядно усмехнулся. – Она была личностью, скажу я вам. Настоящей женщиной. Ноги что надо. Ее ноги заставляли тебя как дурака смотреть не отрываясь, когда она шла по улице. Когда-то она была самой сексуальной стриптизершей в округе. Это было еще до того, как Роузи вышла замуж за Дэвида Маунтджоя. Ни один мужчина не мог пройти мимо Роузи Хеннесси. Можете спросить любого в Сан-Антонио. Она работала там в салуне «Серебряный доллар», пока не умерла.
Смолбоун заказал себе еще одну кружку пива.
– Роузи умерла? – спросил он, заинтересовавшись.
– Да. Ее застрелили около салуна. Того, кто это сделал, так и не нашли. Сам Дэвид умер несколькими годами раньше, и девочка осталась одна. Она живет на ранчо с прислугой. Они живут как одна семья, и, возможно, для нее так оно и есть на самом деле, потому что у нее вообще никого нет. Иногда ее можно видеть в кино. Ей нравятся голливудские романтические мюзиклы. Ну, те, в которых красивые бабенки в шикарных платьях. Хотя мне никогда не приходилось видеть саму Ханичайл в чем-то другом, кроме синей рабочей одежды.
Смолбоун вспомнил жалкий бревенчатый домишко с крышей из рифленого железа и с покосившимся крыльцом. Заказав виски для бармена, он осторожно спросил:
– Тогда чем они зарабатывают себе на жизнь? По-моему, их ранчо гроша ломаного не стоит.
