– Что ты делаешь? – Я застала Кэрри при попытке открыть дверцу шкафа в углу.
– Мне просто любопытно смотреть, что там внутри, – и она показала на табличку с надписью «Практически белый».
Я уже собиралась оставить ее заниматься любительским взломом, когда почувствовала какое-то движение за окошком в дверце.
– Кэрри! – завопила я, оттаскивая ее от двери как раз в тот момент, когда огромный питон-альбинос издал свистяще-шипящий звук. На голове у него были желтые чешуйки.
– О боже! Господи! – завопила Кэрри и заметалась, не зная, в каком направлении бежать к выходу.
К счастью, я помнила. Мы вылетели оттуда с той же скоростью и такие же бледные, как и та смертельно перепуганная женщина.
Ну, раз уж мы рядом с Бурбон-стрит, нам надо выпить.
– Почему нельзя было просто написать – «Питон»? – Кэрри залпом выпила свою рюмку. Ее руки тряслись.
– А ты бы носила бейджик с надписью «Человек» вместо «Кэрри»? – ответила я.
– Наверное, нет, – буркнула она и поморщилась от крепкой текилы. – Пойдем куда-нибудь поедим.
Наши желудки привели нас в «Петунию» – креольский ресторан, выкрашенный в ярко-розовый цвет. Здесь подавали самые большие в мире крепы – разбухшие тридцати сантиметровые блины с сочащимся из них ярко-оранжевым сыром. Мы заказали две порции и пожалели об этом. Большинство американских порций настолько чудовищны, что обычно обед заканчивается фразой: «Знаю, я сказал, что голоден, как волк, но передумал». Мы посмотрели на нашего официанта – блондинистого монстра Франкенштейна – с немой мольбой о помощи.
– Приятного аппетита, – сказал он нам с лукавой улыбкой.
– Я не могу понять, красивый он или страшный. – Я наблюдала, как двухметровая фигура двигалась между шаткими столиками. Официанту пришлось пригнуть свою огромную голову, чтобы пройти в остроконечный дверной проем.
– В нем что-то есть, – сказала Кэрри, хотя ее не очень-то подкупил его отсутствующий хвостик.
Когда он остановился рядом с нами в третий раз, мы решили завести с ним разговор. Промычав «вкусный сыр», мы спросили, бывал ли он в Монастырске. Оказалось, что нет.
– А мы подумываем, не одеться ли нам монашками, когда мы поедем туда. Как вы считаете? – осмелела Кэрри.
Он равнодушно пожал плечами:
– Одна моя бывшая подружка так делала. Она одевалась монахиней и шла гулять по барам.
– И как – срабатывало? – спросила я.
– В смысле?
– Ну, это помогало ей подцепить парней?
Официант удивился.
– Она никогда этого не делала! Она ходила со мной!
