— Это хто как пьет, — обиделся официант. — Графин як графин, всем такие подаем. Да не все ведрами пьют.
— Ты не разглагольствуй, а неси скорее. Душа горит… — Турецкий уже совершенно опьянел, взгляд его бессмысленно бродил по лицам, пока опять не сфокусировался на лице Олега.
— Слушай, а ты ее простил? — встрепенулся он, вспомнив про неверную жену нового знакомого.
— Да так… простил…
— А я никогда! Она же с моим… Я же его своим товарищем считал, этого гаденыша! Я когда пришел, думал, убью его к чертям собачим! Мы с ним работали вместе, он в наш дом ходил. А жена моя с его сыном нянчилась, я думал, ей это нужно… Мальчишка без матери остался, ему не хватало материнской опеки. Так моя супружница на другой конец города к нему ездила. Каждый божий день… Представляешь? Кто бы еще такое вытерпел? А я терпел. Думал — несчастный ребенок, надо помочь ему… Потому что его мать бандиты убили…
— Да ну? — удивился Олег. — Вот сволочи! Дитя осиротили!
— А моя жена с этим другом его ребенком прикрывались, — продолжал Турецкий, — и за моей спиной… Ну да, она меня увидела с одной… Но у меня с ней вообще ничего не было, так, ерунда. И то только потому, что… — Турецкий не закончил фразу, махнул рукой. — А она просто удачный повод нашла…
Турецкий опустил голову и увидел свое кольцо. Покрутил его в руках и надел на стебель искусственного цветка, который стоял на столе в вазочке. У Олега зазвонил мобильный телефон. Он что-то выслушал, потом ответил:
— Да… Все отлично… Я уже договорился — встретим. С ребятами, все как положено. Ладно.
Он сунул телефон в карман и объяснил Турецкому:
— Друганы с Урала приезжают.
Турецкий рассеянно кивнул, залпом выпил рюмку и уронил голову на согнутую в локте руку. Олег дружелюбно посоветовал:
— Ты бы не частил так… А то никакого здоровья не хватит.
— Это у меня-то не хватит? Да ты знаешь, где я раньше работал? — Турецкий пытался сфокусировать взгляд на одной точке и таращился на Олега совершенно красными глазами.
Олег усмехнулся:
— На ликероводочном заводе, шо ли?
Турецкий тоже усмехнулся в ответ, но улыбка у него получилась кривая.
— Почти…
Он опять приложился к рюмке, а когда поставил ее уже пустую на стол, зло сказал:
— Нет, никогда не прощу…
— Это бывает… Я тоже так рассуждал. Страдал, вернуть хотел, а потом отпустило. Огляделся вокруг — мама дорогая, сколько еще всего интересного, жизнь-то не закончилась на этой стерве… И я как освободился от нее, девки ко мне прямо толпами повалили. Почувствовали свободного мужчину, каждой интересно стало — кого выберу. А я как дорвался! Прямо очередь установил. Думал, все здоровье потеряю. Но ничего. Когда их много — тоже хорошо. Ведь все разные, к каждой другой подход нужен, прямо кино и немцы!
