Верещагин отвечал все с большей неохотой. Паузы между вопросами следователя и ответами задержанного становились заметно продолжительнее. Во время одного из таких молчаливых перерывов в кабинете появилась Галина Романова, Турецкий предложил ей остаться, чтобы присутствовать на допросе. Через несколько минут к ним присоединился заехавший по делам Алексей Михайлович.
— Так зачем нужно было все усложнять? — повторил свой вопрос Турецкий.
— Потому что нам поступают исключительно целевые деньги, — со вздохом промямлил Верещагин. — Они рассылаются комитетом ООН по программе «Борьба с бедностью». В условиях оговорено, что вести торговые операции фирмы, находящиеся на территории Америки, стало быть и «Кристалл», не имеют права. Поэтому деньги перечислялись на наш счет в Москву. Потом уже мы ими распоряжаемся.
— То есть вы боретесь непосредственно с бедностью, только непонятно с чьей. Это и придется нам выяснить, — усмехнулся Турецкий и задал тот вопрос, который сейчас для допрашиваемого был неожиданным: — Как вы думаете, почему Анатолий Ксенофонтович Альбицкий утверждал на допросе, что эти пресловутые восемьдесят тысяч ему дали именно вы?
— Он имел в виду мою фирму. Бывает же, что предприятие идентифицируют с именем руководителя. Например, получая деньги из ООН, мы говорили: «Поступили деньги от Коростылева».
— То есть государство — это я. Однако, говоря о передаче этой крупной суммы, Альбицкий имел в виду непосредственно вас. Я уточнил.
— Значит, просто выгораживает Лисицына. Он же не знает, что тот погиб.
Этого Альбицкий действительно не знал.
— Сильно подозреваю, они находились в сговоре, — продолжал Аркадий Гаврилович. — Я чувствовал, за моей спиной творятся какие-то делишки, только схватить за руку не удавалось. Выходит, слишком доверился Лисицыну, и в результате… — Он с беспомощным видом развел руки в стороны.
— Надеюсь, до завтрашнего утра вы сможете вспомнить, каких бедняков кроме Альбицкого удалось спасти от голодной смерти, и подробно поведаете нам об этом, — сказал Александр Борисович в завершение допроса.
— Какой бред несет! — возмутился Курточкин, когда конвойные увели Верещагина.
— Бред-то бред, а доказывать все равно придется. Он к тому ведет, что, если пропали какие-нибудь деньги и его станут обвинять в растрате или что-нибудь в таком духе, он все свалит на Лисицына. Трюк известный. Не он первый до него додумался.
Алексей Михайлович рассказал, что к этому времени удалось узнать об убийстве Лисицына.
