Острова прошедшего времени | страница 9
Махмут запыхался. Видно, гнался за нами почти от самого дома.
– Куда ты так торопишься? – спросил я.– До урока еще двадцать минут.
– Тебя догонял, спросить думал: каникулы скоро... Поедешь со мной на север? Отец к морю возьмет на лето.
Махмут рассмеялся, широко обнажив ровные белоснежные зубы, а глаза его при этом совсем превратились в темные щелочки.
– Чему ты всегда радуешься, Махмут? – спросил у него Зельц.– Вроде и хорошего-то на свете немного.
– Как так? – удивился Махмут.– А ты разве не хороший? Только взгляну на твое лицо и весь день потом радуюсь.
Я знал, что от такого разговора очень недалеко до драки, и сказал, что исчезла Мушка.
Махмут сразу расстроился, весь его восторг как ветром сдуло.
– Собачонку надо найти,– сказал он.
– Как?
Зельц не стал слушать наш разговор и отошел в сторонку к ребятам из девятого класса. Он всегда лип к старшим.
– Совсем ненахальная была собака,– вздохнул Махмут.– Жалко бабушку...
Мы разошлись по своим партам в противоположные концы класса.
На первом уроке учительница русского языка Анастасия Леонидовна говорила что-то о бессоюзном сложноподчиненном предложении. Я вначале краем уха слушал ее, а потом стал думать о том, кем стану, когда вырасту. Я часто об этом думаю. Хочется быть и тем, и этим, а определенного выбора так и не сделал. Математик из меня не получится, это я знаю точно, хоть и имею по математике пять. У нас почти все мечтают стать математиками, программистами, конструкторами космических кораблей. Но, по-моему, только у одного Махмута голова настоящего математика... Я посмотрел в окно и вспомнил о предложении Махмута ехать вместе с ним на север... Надо будет поговорить с отцом. Он вообще-то обещал летом отпустить меня в пионерский лагерь. А что, если отпустит на север...
Но прежде чем говорить с отцом, надо объяснить маме, что север полезен для здоровья.
Когда я обдумывал, как уговорить маму, чтобы она отпустила меня с Махмутом на север, Анастасия Леонидовна, видимо, заметила, что я занят посторонними мыслями, и окликнула меня:
– Комаров, повтори!
Я вскочил и понял, что двойку Анастасия Леонидовна поставит мне не сразу, а сперва долго будет объяснять, почему необходимо внимательно слушать учителя, не отвлекаться посторонними мыслями, не дремать на уроке... Но Славка (вот умница!) быстро подсказал, о чем говорила Анастасия Леонидовна. И я вывернулся.
Следующим был урок Германа Генриховича. Старый, с треснутыми очками на носу, он был самым любимым учителем в школе. Когда он проходил по коридору, худой, сутулый, ребята переставали толкаться и возиться и во все глаза смотрели на него. Мне кажется, что именно из-за него я и стал думать о разных вещах, стал читать книги. Махмут у него в математическом кружке, и я знаю, что Герман Генрихович сделает его настоящим математиком. Махмут уже сейчас читает книги, в которых я не понимаю ничего.